Журнал Наш Современник 2006 #7

Как известно, состояние языка — это показатель авторитета страны, ее роли на международной арене. Положение, сложившееся в отношении русского языка, говорит о роли России на постсоветском пространстве, в странах СНГ и Прибалтики.

Как поступают другие государства, видя угрозу своему языку? Примечателен в этом отношении опыт Франции. Почувствовав падение интереса к французскому языку после Второй мировой войны, французы возвели заботу о нем в ранг приоритета государственной политики. Был создан Высший совет франкофонии, который возглавил президент республики. Начали выделять большие средства для организаций, распространяющих французский язык по всему миру, финансировать франкоязычные регионы планеты, всячески поддерживать зарубежных преподавателей языка, которых обеспечивали литературой и техническими средствами, приглашали на стажировку во Францию и даже награждали их орденами. Был принят закон о языке, направленный на борьбу за его чистоту, против излишних англо-американских заимствований.

Критикуя страны Прибалтики за их стремление вытеснить русский язык, за их чудовищные, дискриминационные для наших соотечественников законы, стоит напомнить читателям, что в России до сих пор не принят закон о русском языке. Он пылится в архивах власти более 10 лет и вряд ли в ближайшие годы будет рассмотрен, а тем более принят. Сколько было публикаций в газетах, крика на разных митингах, решений на соборах, шума в комитетах Государственной Думы всех созывов — и никакого движения! Незаметно и тихо был похоронен Совет по русскому языку при президенте России, учредившем его Указом от 7 декабря 1995 года.

Тем более это непостижимо, если учесть, что русский язык играет важную историческую роль в языковом развитии человечества. Он, как известно, объявлен одним из официальных “мировых языков” ООН.

В Советском Союзе существовало 130 языков, на которых говорили народы страны. Исторически сложилось, что именно русский язык на протяжении столетий являлся средством межнационального общения людей на одной шестой части земной территории, открывая им доступ к мировым духовным сокровищам и помогая выйти на мировую арену. Находясь в тесном вековом контакте с языками народов СССР, русский язык обогащал их и обогащался сам.

В годы “перестройки”, когда обострение межнациональных отношений стало представлять огромную опасность для общественной жизни страны, русский язык оказался на острие политических проблем. Стали стремительно набирать силу два процесса.

Первый — это желание людей возродить свои языки, повысить их историческую роль в становлении новой государственности, формировании национального самосознания, духовности своего народа.

Но в то же время происходил и второй процесс: разрасталась “языковая непримиримость”. Этот перестроечный феномен стал новым, невиданным витком в развитии межнациональных отношений, придав им оттенок махрового национализма, который стал сродни апартеиду. Языковой фактор использовали, чтобы определить — считать ли человека “гражданином” или “мигрантом”, “коренным жителем” или нет. Все это стало реальностью в странах Прибалтики после получения ими полного суверенитета. Языковая трагедия коснулась и детских душ — начиная со школ и даже детских садов.

К сожалению, руководство СССР недооценивало языковой фактор, не видело его политического значения, традиционно считая, что это вопрос ученых-языковедов, философов, социологов. Во второй половине 80-х годов, в самый разгар “перестройки”, языковая проблема начала перемещаться из научной сферы в политическую плоскость.

Я уже имел возможность подробно остановиться на работе XIX партийной конференции КПСС в 1988 году, на которой было образовано несколько комиссий, в том числе по межнациональным отношениям во главе с членом Политбюро Рыжковым. В резолюции этой комиссии было записано: “Проявлять больше заботы об активном функционировании национальных языков в различных сферах государственной, общественной и культурной жизни. Поощрять изучение языка народа, именем которого названа республика, проживающими на территории гражданами других национальностей, в первую очередь детьми и молодежью. Все это не должно противопоставляться демократическим принципам свободного выбора языка обучения”.

К сожалению, коренного поворота в этом вопросе не произошло. В межнациональных отношениях главный упор делался на рассмотрение политических, социально-экономических проблем. Проблеме языка по-прежнему не уделялось должного внимания. Результаты этого пренебрежения не заставили себя долго ждать. Через полтора-два года языковая проблема была взята на вооружение националистически ориентированными политическими и общественными деятелями многих союзных республик, и в первую очередь Прибалтики и Украины.