Журнал Наш Современник 2007 #2

В прозе эта тема размыта. Есть писатели, которые в силу роковых обстоятельств обречены на воспоминания: это эмигранты 1-й волны, как Бунин. Если Лермонтов, Есенин могли сказать: “И не жаль мне прошлого ничуть”, то для эмигрантов — жаль, дорого. Бунин много написал, когда лишился видимого материала, в душе жил по памяти. Он, художник слова, действовал воображением, расставлял детали по закону воображения, а не по закону памяти (что-то убрать, что-то прибавить, чего не было, а могло быть). “Что-то с памятью моей стало” — профанирующие строки Р. Рождественского. М. Пруст — все воссоздал: половину жизни прожил, вторую — вспоминал, воссоздавал, не жил.

Память, когда мертвеет, застывает, похожа на смерть или летаргический сон, подобна смерти. В таком сне находится фронтовое поколение: мало чего достигли, все вспоминали, весь лексикон окопный. (Позже “битва за урожай” — профанация.) Ю. Друнина, когда очнулась — все рухнуло, покончила с собой. С. Наровчатов незадолго до смерти написал стихотворение: “Дождь льет в окопе, проклинаем все, серенький рассвет”, а потом оказалось, что нет ничего выше в жизни, чем этот серый рассвет, и в бой идти — лучшее, что было.

Кроме малой памяти отдельной личности есть большая память народная. У людей с повышенной чувствительностью, воображением возникают образы, видения, куски воспоминаний о людях и местах, которые человек не видел — прорывы в прапамять, память других людей.

Нарушение памяти — ее разрушают алкоголь, наркотики, они дают соблазнительные картинки, невероятные, но память разрушают: провалы в памяти, преждевременная старость, склероз. Хорошо человек помнит ранние годы, а то, что десять лет назад, неделю назад — плохо. Притуплена впечатлительность. Так у стариков. Своеобразная цикличность памяти.

У языка тоже есть память и провалы в памяти из языка.

Что в памяти моей чужие люди

Твое лицо стирают каждый день.

Память языка стирается, и долг поэта оживить, воскресить язык, чтобы обнажились свежие, древние корни слов. Раньше всё удивляло — обнимал мир свежим словом, потом стиралось, превращалось в машинальное употребление слова, а под давлением газетных штампов, сленга и жаргона корни забывались. Например: словосочетание “говоря приблизительно” — не выражает ничего, надо точно называть вещи своими именами, эвфемизмы сглаживают речь. Существуют исконно русские слова:

ПОДВИГ — нет в других языках — поверх движения (святости, героичности). Александр Матросов лег на амбразуру, им двигала высшая сила — спасти ребят своих — героический подвиг. Святые люди в уединении — подвиг духа. Надо отличать поступок от подвига. Подвиг как явление не ушел из русской жизни.

РЕКА — РЕЧЬ — один корень. Когда это чувствует поэт, он выпрямляет душу читателя. У Г. Успенского — “Выпрямила” (о Венере Милосской).

Воскрешение корней языка — область памяти, потом воображения. Но память опошляется, смыкаясь со славой на самом низу, когда возникает жажда увековечить себя и на древних руинах пишут: “Здесь был Петя”.

В противоположность памяти — забвение: летейские воды, река забвения, травы забвения. Но спускаться в мертвые воды можно только воображением. Ю. Кузнецов написал на 60 лет Наровчатова стихотворение, где есть образ памяти-забвения:

Расскажи, как взрывала мосты

Твоя юность над Стиксом и Летой.

(Это мосты воображения.)

Межиров: “Пороховые погреба моих воспоминаний” (опасно входить).

Есть проклятие — через 7 гробов, через 7 поколений — так прошлое мстит. В. Стефаник “Бессарабы” — новелла о таком проклятии.

Память иных людей — антиквариат, “лавка старьевщика”, хлам и ценные вещи — все перемешано, нет системы. Есть эрудиты, у них механические знания, не могут из них извлечь ничего.

Творчество преобразует, дает систему и выстраивает накопленное памятью, здесь самое главное — интуиция, она выберет нужное и оставит в памяти, сделает частью души, остальное — мусор, который не стоит помнить.

Есть тоска по прошлому, в старости: “Богатыри — не вы”. Фильм “Воспоминание о будущем”. Нимб — это скафандр. Армянский поэт написал: идет своим путем, там, где-то впереди, встретятся его предки.

ПА-МЯТЬ: па — приставлено к -мять (иметь, уметь) — поверх того, что имею. Словарь Фасмера дает изыскания соответствующих корней.

Отрицание. Бес-конечность — бес приставил отрицание. Когда меньше употребляется отрицательных частиц — лучше. Рассказ Ю. Кузнецова “Два креста” — нет отрицательных частиц, отсюда ощущение светлости, хотя страшные вещи. Немец попросил, чтобы слепой казак играл на бандуре; чтобы избежать отрицания, найдена лаконичная форма: “Перед врагом моя бандура отдыхает”. Если проследить по великим стихотворениям — стихи чище и лучше воспринимаются, если нет отрицательных частиц. НЕТ — тьма в высшем смысле, ДА — свет. Писали бы прозу без отрицательных частиц — выправились бы мозги, но кто так сумеет, будет святой человек.

Образ камня в мировой поэзии