Журнал Наш Современник 2007 #5

…Эти люди противодействовали любым мерам по обеспечению справедливости ведения бизнеса, которые принимались за последние шесть лет.

Президент Франклин Рузвельт

по поводу иска правительства

против нефтяной компании

“Стандарт ойл”

Американский еженедельник “Ньюсуик” предается ностальгии: “…В свое время на любом рынке нефти господствовали “Семь сестер”, семь гигантских компаний”. Это счастливое время кануло. От Ближнего Востока до Мексики “Сестры” лишились своих привилегий и концессий. Теперь, дескать, чтобы заполучить доступ к нефти, им приходится “изворачиваться”. Нефть, увы, принадлежит национальным государствам. А что же в этом дурного? Если доход от нефтяной ренты из барыша нефтяных компаний и источника благоденствия “золотого миллиарда” перешел в руки национальных правительств, на которых лежит обязанность кормить своих граждан и развивать экономику?

Оказывается, непростительный грех в том, что “вся мировая торговля нефтью живет по законам “свободного рынка” (в кругу серьезных западных экономистов мало кто оспаривает, что гигантские транснациональные компании являются “заменой” рынка, а вера в рыночное Провидение, по Адаму Смиту, - лишь лицемерная дань “староверской” догматике). Распоряжающиеся же нефтью национальные государственные монополии якобы отличаются “сверхнизкой эффективностью”.

Итак, “Семь государей” сидят на национальных ресурсах нефти как собаки на сене и попросту расточают их. Но, помилуйте, ведь ОПЕК (почти половина мировой добычи) - это картель четырнадцати стран-экспортеров, и цена нефти, стало быть, никакая не “рыночная”, а назначенная, регулируемая гласными соглашениями о квотах и потолках добычи. Предложение нефти на рынках регулирует не “рынок”, а кран на устье скважины. Риторика “свободного рынка” здесь попросту неуместна. “Экссон” - крупнейшая в мире “частная” акционерная компания, но и она торгует своей нефтью по всему миру по ценам ОПЕК. Что же до якобы заведомой “порочности” государственной собственности, то эффективность советской нефтяной промышленности на поверку была вдвое-втрое выше, чем у “частников” из ЮКОСа, которым не перестают петь гимны либеральные псалмопевцы. Да и норвежская “Статойл”, одна из лучших и успешнейших в мире нефтяных компаний, - государственная.

Ясно, что “Ньюсуик” попросту “разводит” почтенную публику мифами о попранной “свободе” рынка на нефтяном поприще, где цена барреля еще со времен первого арабского эмбарго решается силой оружия, дипломатии, угроз, компромиссов и сговоров. Однако эти поношения “Семи государей” - обыкновенный китч, агитка, в отличие от искусной и, казалось бы, диалектичной вязи построений Томаса Фридмана с его Первым Законом Петрополитики.

Первое доказательство своего “Закона” Фридман изложил в респектабельном “Форин афферс” для узкой политической и интеллектуальной элиты. В последующем опусе в “Нью-Йорк таймс” он уже бойко комментирует “Закон” как некую данность на фоне мировых событий. И сам на себя, как бы ненароком, ссылается.

Фридман взывает: ратуйте, люди добрые: “Уго Чавес послал британского премьера Блэра “ко всем чертям”. А следом-де послал по тому же адресу американский план создания “зоны свободной торговли в Северной и Южной Америке”. От себя могу добавить, что президент Чавес выступил и со встречной инициативой создания Латиноамериканского рынка, подобия ЕС, но без участия “гринго”, то бишь наследников “доктрины Монро” с Севера. Американские наймиты свергали Чавеса, но венесуэльский “повстанец”, держащий руку на нефтяном кране, что Ванька-встанька… И вот глубокомысленный Фридман вновь заводит карася за камень, размышляя вслух: “Стал бы Чавес так задираться со Штатами, и это сходило бы ему с рук, если бы баррель нефти стоил не 60, а 20 долларов? Ему пришлось бы заняться развитием предпринимательства, а не просто стричь купоны с нефтедобычи”.