Журнал Наш Современник 2009 #2

² Auslander (нем.) - это не просто безобидный перевод слова "иностранец". Auslander - это в первую очередь негерманский и не англосаксонский бедный иностранец. Иностранцы в германских странах подразделяются на типы по степени их предпочтительности. Если ты белый западный христианин (желательно северно-европейского происхождения) с пятизначным счётом в банке и приехал тратить деньги в Германии на две недели, ты не увидишь истинного отношения среднего немца к бедному и обездоленному иностранцу, коже которого и солярий не нужен, чтобы стать смуглой. Конечно, исключения есть - в автобусе какой-нибудь хиповато-ле-вый молодой немец может увлечённо обсуждать с негром историю джаза и ужасное положение негров в Америке. Но этот немецкий хиппи пока не боится за рабочее место, пенсию и завтрашний день.

³ Privacy (англ.) - важное понятие с точки зрения культуры и жизненной философии в англо-саксонском обществе. Переводится на русский язык как уединение или уединённость, но этот перевод не передаёт глубины значения этого слова. Англо-сак-сы любят иметь "личное пространство", вторжение в которое может довести и до суда. Заглянуть через плечо человека, который пишет письмо, допоздна засидеться у знакомых, позвонить не близкому знакомому и застать его за ужином в День Благодарения, быть слишком любопытным о происхождении человека или о его финансовом положении - это далеко не полный табу-список для тех, кто бы хотел достичь чего-либо в странах англо-саксонского мира.

нения, а у Австрии сильно ослаб после вступления в ЕС. Канцелярские "права человека" и экология - это уже европейские ценности.

Следующие две недели мне удалось провести в лесном краю, недалеко от городка Мюрццушлага, в котором я выполнял работу по одному переводческому проекту. По приезде я шёл по улице и увидел дом-музей Брамса. Зашёл в вестибюль, и смотрительница музея сразу же принялась уговаривать меня присоединиться к группе:

- Ну, зайдите, ведь очень интересно, - просила она без тени тевтонской гордости. Вообще, должен сказать, что австрийцы - в массе своей замечательные люди. Это тёплая нация. У них нет присущего северным немцам чувства превосходства. Они не любят эмигрантов, но скорее из-за стремления сохранить свой уют и порядок, а не по причине каких-то расово-биологичес-ких предрассудков. Австрийцы музыкальны, у них прекрасный вкус, они любят детей, тогда как для большинства современных немцев дети - это шум и проблемы.

Небольшая усадьба, в которой мне посчастливилось жить в городе Брамса, была похожа на избушку из сказок братьев Гримм. Это был уютный тёмный сруб с альпийской покатой крышей. Причём на фоне тёмного дерева особо ярко смотрелась герань на окнах. Хозяйку звали фрау Хютль. Эта замечательная старушка, в прошлом учительница музыки, сказала, что была неравнодушна к одному из советских офицеров, который до войны преподавал в консерватории:

- Их рота вдруг исчезла. А на смену им пришли другие, тоже приятные люди, но среди них уже не было музыкантов. Зато новый офицер блестяще говорил на трёх языках и рисовал. А мой отец потерял ногу выше колена под Вязьмой. Но он знал, что это всё из-за рождённого в Верхней Австрии маразматика Шикльгрубера, которого следовало вовремя принять в художественное училище.

Её дядя был активистом из коммунистов и прямо с фронта попал в концлагерь. Оттуда возврата не было. Фрау Хютль часто говорила, что её внук, которого назвали Сева в честь советского офицера, очень хочет изучать русский.

Австрийские старушки… до чего же это в целом добропорядочные создания! Вот подходит, бывает, на остановку автобуса ухоженная фрау лет семидесяти, одетая в нарядный Dirndl (баварское и австрийское национальное летнее платье), и вдруг видит фантик на скамейке. Мимика её лица последовательно проходит все стадии от искреннего недоумения до недовольства и, наконец, понимания, что фантик не первый и не последний.

Я как-то подошёл на остановку в Граце и сел рядом с пожилым голландцем, сетующим на то, что кругом турецкая еда и фаст-фуд, что негде поесть немецкой или австрийской еды. На это молодой парень заметил, что австрийской еды он и у своей бабушки поесть может, а пиццу и chicken McNuggets ничто не заменит! Я уверен, что бабушку этого парня возмущает господство пиццы не меньше, чем голландца.

А вот русских фаст-фудом никак, а тем более в Европе, не удивишь. Сегодня некоторые из них даже в дорогих европейских ресторанах оставляют самые щедрые чаевые, особенно в Мюнхене. Они покупают самые дорогие сувениры. Но если глубоко вдуматься - это же антинародная микроэкономика. Никогда не забуду, как под Рождество в центре Граца одна толстая русская дама, вся усыпанная золотом, набрала сувениров на 1500 евро. Потом она добавила своим попутчикам:

- Паразиты, давно бы могли уже русский язык выучить.