Журнал Наш Современник 2009 #2

Показательно, что данное утверждение подаётся как аксиома: отсутствует не только анализ произведений Пришвина советского периода, но даже их упоминание; не цитируется, не комментируется и "главная книга" писателя - его уникальные дневники… "Повезло" только сборнику "За волшебным колобком", на материале которого Пьецух стряпает свой анекдот о Пришвине. Однако и в данном случае название книги утаивается от читателя. Утаивается потому, что вслед за названием автоматически должен всплыть год публикации - 1908, и тогда возникнут неудобные вопросы, ответы на которые в "Русской теме" отсутствуют.

И вообще - чем в очередной раз повторять мерзости в адрес России и русских, доставляющие вам, Вячеслав Алексеевич, явное наслаждение, потрудились бы лучше подтвердить свою "колобковую" версию конкретными фактами жизни и творчества Михаила Пришвина. И, пожалуйста, не забудьте о "Журавлиной родине", "Осударевой дороге", "Корабельной чаще", дневнике… Вы, конечно, можете делать вид, что не существует этих просоветских и однозначно советских книг, не существует многочисленных записей Пришвина разных лет подобной направленности. Вот только некоторые высказывания писателя, "съедающие" вашего "колобка", Вячеслав Алексеевич: "Большевики оказались правыми. Власть надо было брать, иначе все вернулось бы к старому"; "В новой вещи своей я хочу дать путь к коммунизму, не тот, каким дают его доктринёры, а каким я иду к нему, моя работа "коммунистическая по содержанию и моя собственная по форме", и такая моя, чтобы умный человек справа не подозревал меня в подхалимстве"; "Я - коммунист, и как все мы: солдат красной армии, выступающий на бой за мир"; "Слова Белинского сами по себе ещё ничего не значат и нужен к этому плюс: коммунизм. Значит, Белинский предчувствовал слово, но не знал его, а Ленин это слово сказал для всего мира: это слово - коммунизм".

Я, конечно, не свожу всё разнонаправленное, противоречивое мировоззрение и творчество Михаила Пришвина к идеологически окрашенным произведениям и высказываниям, а лишь настаиваю на том, что игнорировать их глупо, бесчестно, непрофессионально…

В тех же случаях, когда Пьецух снисходит до передачи реалий биографии Пришвина и других героев своей книги, то оперирует преимущественно общеизвестными - на уровне школы - фактами, сдабривая их приправами собственного изготовления. Например, в главе о Пришвине сообщается: "Из 3-го класса елецкой гимназии его исключили как грубияна по доносу учителя географии Василия Васильевича Розанова, будущего мыслителя, известного на всю Русь, который, в частности, очень гордился тем, что женат на любовнице Достоевского".

Следует уточнить: Пришвина исключили не из 3-го, а из 4-го класса. А то, что Пьецух мягко называет грубиянством, было угрозой Розанову лишить его жизни, о чем Василий Васильевич и сообщил директору гимназии. Донос же - это другое, господин писатель. К тому же, зачем сообщать об Аполлинарии Сусловой в елецкий период жизни Розанова, если он расстался с ней ещё в Брянске? Более того, узнав, что Суслова хочет вернуться, Розанов, по сути, бежал от нее в Елец.

Одна из самых показательных глав книги "Русская тема" - "Товарищ Пушкин". Панибратское отношение к русской классике проявляется в данном случае и в названии, и в характерных ёрнических интонациях, и в специфической лексике, и в авторском видении судьбы Пушкина. Судите сами:

"…Почему именно он велик, - нипочем не растолкуешь, ум расступается, как говорили в старину, знаешь только про себя, что Пушкин велик, и ша.

А почему действительно он велик? Ну, сочинил человек триста четырнадцать стихотворений ‹…›

Ну, сказки складывал на манер народных, только русского человека сказкой не удивишь. Ну, написал остросюжетную повесть "Пиковая дама" и приключенческий роман "Капитанская дочка", но в чем их всемирно-историческое значение - не понять".