Журнал Наш Современник №2 (2004)

Если бы великий Ганнушкин, которого мы оставили проводить вообра­жаемый практикум на московской улице, увидел пьющую из горла пиво беременную женщину в короткой летней маечке, заканчивающейся прямо над огромным голым животом с кольцом в пупке, он бы вынужден был развести руками и признаться своим юным коллегам, что это какое-то неведомое доселе, сложное, полисимптомное душевное расстройство. Зато наши современники вообще никаких болезненных симптомов тут не наблюдают. А что? Нормально! Надо же в чем-то ходить, когда жарко! Живот голый? Поду­маешь! Что естественно, то не стыдно. Ну а про пирсинг в пупке вообще смешно упоминать. Это и декоративно, и, может, там какая-то точка акупунктуры в пупке полезная. Да и потом, девушка, наверное, давно пупок проколола и просто забыла колечко вынуть. Замоталась — и забыла, перед родами, сами знаете, сколько хлопот. А пивко пускай хлещет на здоровье, ребеночек тогда будет расти у нее внутри как на дрожжах...

Сколько веков люди помнили, что женщина, которая ждет ребенка, должна вызывать чувство благоговения, ибо прообраз ее — Богоматерь! И даже в безбожное советское время благоговение еще не выветрилось. Часто повто­ряли вслед за одним дореволюционным писателем: “Будущая мать всегда прекрасна”, с Мадонной сравнивали... И вдруг —  разом все позабыли... Прямо какое-то коллективное слабоумие получается, или, в переводе на язык психиатрии, деменция...

Но деменция эта во многом рукотворна. И законодатели мод занимают среди ее творцов далеко не последнее место. На какую головокружительную, олимпийскую высоту подняты представители этой профессии! Кутюрье, которых раньше называли модельерами и модельершами, а еще раньше — модистками, закройщиками и портными, существовали с незапамятных времен. И люди очень даже нуждались в их услугах. Мы уже говорили, что одежда играла важную декоративную роль, особенно в жизни женщин. Поэтому к советам модельеров прислушивались. Но их как-то не принято было спрашивать — тем более в печати и на телевидении! — какая экономика нужна государству, какую сторону следует поддерживать в “военном конфликте” США с Ираком, стоит или не стоит легализовать продажу наркотиков, есть ли будущее у клонирования человека и что целесообразнее: сохранить призыв в армию или перейти на контрактную службу. Люди видят это на экране, слушают по радио, читают и думают: “Он такой умный, такой важный! Вчера показали в новостях, как он присутствовал на праздничном кремлевском обеде. А этот, из Франции, с двойной фамилией, больной СПИДом, одевает королев... он вообще вчера по телевизору рассуждал о будущем планеты, и все ему смотрели в рот... Раз они такие великие, эти кутюрье, все про все понимают, значит, уж в своем-то деле они наверняка академики! Где тут у нас делают пирсинг? Надо идти...”

 

Как сводят с ума

 

Наряду с модными закройщиками “стилистами жизни” назначены теперь эстрадные певцы и популярные ведущие. Тут уже модели поведения трансли­руются не опосредованно через модели одежды, а напрямую. И представляют собой широчайший спектр психических отклонений, извращений (на профессиональном языке — девиаций и перверсий). Эстрадные певцы были популярны и раньше. Но даже если кто-то из них вел себя несколько экстравагантно, то, с поправкой на профессию, это не выходило за пределы нормы. Теперь же, по признанию самих артистов, если у тебя нет извращения или хотя бы какой-то “сумасшедшинки”, приходится что-нибудь себе придумать. В противном случае забудь о карьерном росте.

Попробуйте однажды посмотреть на экран отстраненным взглядом. Пожалуй, для этого даже лучше выключить звук, чтобы зрительный ряд просту­пил более выпукло. Часто уже немолодой артист или артистка задирают ноги выше головы, порывисто сбрасывают с себя одежду на сцене (страсть к пуб­лич­ному обнажению называется эксгибиционизмом), скачут козлом, дер­гаются в конвульсиях на манер тяжелейшего неврологического заболевания — пляски святого Витта, или болезни Паркинсона. У них выпученные глаза, как у больных в состоянии острого психоза. Ну а если включить звук, то послы­шатся крики, вой, стоны, хрипы, и мы поймем, что имеем дело с безумием, которое старательно индуцируется залу.

И публика тоже начинает дрыгаться, свистеть, улюлюкать. Безумие зара­зительно, так что весь концертный зал, а то и стадион на время превращается в огромное буйное отделение сумасшедшего дома.