Журнал Наш Современник №4 (2003)

В начале августа, выступая перед бизнесменами в Клубе Содружества (Сан-Франциско), Чейни пережил неприятные минуты. Когда он заявил: “Мошенни­чество и воровство не являются нормой корпоративной Америки. Но когда они происходят, виновные должны привлекаться к ответственности”, — из зала раздались крики: “Чейни — корпоративный жулик”.

Пока вкладчики — рядовые (а их в Америке 80 миллионов) и покрупнее — оторопело хлопали глазами: да что же это такое происходит, кому еще можно доверять? — начался обвал фондового рынка. Сообщения с биржевых площадок напоминали сводки с поля боя.

10 июля — на следующий день после того, как Буш метал громы и молнии в Вашингтоне, обещая очистить американскую экономику от скверны мошенничеств, индекс Dow jones “похудел” на 3 процента, опустившись за психологически значимую планку в 9000 пунктов. Так низко он падал после взрывов 11 сентября. Долгожданная речь Буша не впечатлила биржевиков...

Непосредственным поводом для снижения котировок стало сообщение о начале уголовного расследования против четвертой по значению телекоммуни­кационной компании Qwest. Негативное воздействие оказала и новость об иске против Д. Чейни.

Следующая неделя началась обвалом. В понедельник Dow jones упал на 400 пунктов. “Антигероем” на этот раз стал фармацевтический гигант Glaxa­SmithKline, акции которого упали на 7,2 процента. Впрочем, аналитики утверждали, что плохие новости сами по себе уже не оказывают значительного влияния на рынок. Решающим фактором становится паника!

Все ждали, что скажет глава Федерального резерва Алан Гринспэн. Он выступил в сенате 16 июля. “Фундамент для возвращения к продолжительному росту экономики заложен”, — обнадежил финансовый гуру, но не привел убедительных доказательств. Гринспэн выразил надежду на то, что “в ближайшее время мы вряд ли станем свидетелями недобросовестного поведения руководства компаний”.

То была очевидная ложь во спасение — в августе американским корпорациям предстояло пройти чистилище финансовых проверок. Можно было не сомневаться, что они выявят множество новых прегрешений.

Между тем трейдеров беспокоили слухи о том, что большинство крупнейших банков в результате корпоративных банкротств и обвала акций оказались с огромными долгами на руках. Призрак японской рецессии, когда на фоне падения рынка банковская система осталась с многомиллиардными “плохими долгами”, витал в операционном зале Нью-Йоркской биржи.

Кроме того, стало известно о падении объемов торговли. Видя, как “худеют” их счета, люди уменьшали траты и переставали покупать.

И все-таки оставалась надежда, что если не Гринспэн, то само время излечит рынок ценных бумаг. Законы биржевой игры предполагают чередование победителей: “медведей”, валящих курс, рано или поздно должны одолеть “быки”, играющие на повышение. В конце июля после двух недель катастрофического спада инвесторы ожидали повышения котировок. Вместо этого Dow jones завис на отметке 8 000 пунктов (вспомним, что еще полмесяца назад 9 000 считались критической планкой). На этот раз катализатором падения стало известие о расследовании деятельности фармацевтической корпорации Johnson and Jоhnson, а также заявление производителя компьютеров Sun о сокращении продаж.

“А времена, судя по всему, действительно плохие, — отмечали аналитики. — Ведущие рынки мира с середины мая потеряли от 13 до 20 процентов капитализации, и многие уверены, что падение продолжится”.

Пессимисты оказались правы. Следующая неделя началась с катастрофы. 22 июля Dow jones пробил уровень 8 000 пунктов и рухнул на отметку 7 784. Таким образом, он вернулся к показателям 1998 года. “...Все, что было накоплено в конце девяностых, в период бурного развития техноло­гического сектора, оказалось уничтожено современными рыночными реалиями” , — горестно подытожили заокеанские экономисты.

Очередное падение было связано с обвинениями, выдвинутыми против крупнейших банков Citigroup и Morgan Chase в том, что они способствовали сокрытию убытков компании Enron. Акции Citigroup упали на 16 процентов, Morgan Chase на 18, Merrill Lynch потерял 17 процентов.

В ожидании первой августовской недели аналитики задавались вопросом: “Где у оврага дно?” Внимание переключилось на общее состояние американской экономики. Квартальные отчеты компаний сплошь и рядом показывали снижение прибылей, а то и катастрофические потери.