Журнал Наш Современник №4 (2004)

О таком уровне толерантности наши фанаты Нью-Вавилона могут только грезить. Но при этом кое-что предпринимают для скорейшего осуществления своих грез. Наверное, многим знакома ветеран российского парламентаризма и феминизма депутат Лахова. В свое время она приложила немало усилий для насаждения в России политики снижения рождаемости, лукаво называю­щейся “планированием семьи”. В старом Вавилоне (удивительное совпа­дение!) тоже, между прочим, практиковалось жертвоприношение младенцев. А местных богов (в отличие от небожителей других древних “конфессий”, поощрявших чадородие!) очень беспокоила проблема перенаселенности. Людишки изводили богов своим шумом и гвалтом, и боги периодически их истребляли.

Так вот, сейчас депутат Лахова продвигает в Думе законопроект “О госу­дарственных гарантиях равных прав и свобод и равных возможностей мужчин и женщин в РФ”. В первом чтении он уже принят. В законопроекте содержится много патетичных слов насчет женского равноправия и, в частности, гово­рится, что при приеме на работу необходимо “оказывать предпочтение лицам того пола, в отношении которого в данной организации существует гендерный дисбаланс”. (Гендер — это пол. — Авт. )

Расшифровывается это так: где мало женщин — туда их надо прибавить. И наоборот, где их слишком много — убавить за счет мужчин.

Ну, в шахту, предположим, женщина и сама не пойдет, хотя там ужасный гендерный дисбаланс — одни мужики. В политику захотеть может, но не факт, что пробьется. Мужчин-политиков голыми руками не возьмешь и никаким законом не напугаешь. Они и сами законотворцы. Впрочем, есть ещё одно место, где абсолютно нетолерантное отношение к гендерному вопросу. Это, как легко догадаться, Церковь. Стоит ли говорить, что новый закон может оказаться первым дорожным столбом на пути к женскому священству? Церковь-то отделена от государства только в том смысле, что никуда нос не смеет совать. Перед судом у нас все равны... А некоторые, как сказал бы Орвелл, еще равнее...

*   *   *

На короткое время прервем наш авторский дуэт.

Недавно, приехав в Петербург на конференцию, я, Ирина Яковлевна Медведева, прогуливалась по Невскому. Прямо у входа в Казанский собор мне бросился в глаза фанерный щит, а на нем — большая ярко-зеленая афиша, рекламировавшая какой-то немецкий рок-ансамбль. На афише красовались несколько голых мужиков в обнимку. Трудно определить, что это было: жесткая эротика или мягкая порнография — я не специалист. Но выглядела реклама рок-педиков нестерпимо похабно, особенно учитывая соседство Казанского собора.

Я попробовала отодрать афишу от фанерной доски. Она отделилась очень легко — края еще были мокрыми от клея.

И вдруг, как из-под земли, между мной и щитом вырос бомж. Он еле держался на ногах, но тем не менее заплетающимся языком призвал меня к порядку.

— М-мы клеим, а ты — сымаешь?! Мне не за то деньги платят, чтоб ты сымала!

— А если тебе дадут деньги за рекламу людоедов, ты тоже будешь расклеивать? — возмутилась я.

От столь неожиданной постановки вопроса мой оппонент на миг опешил, но быстро нашелся.

— А ты, мать, не-то-ле-ран-тна! — с пьяной укоризной выговорил он по складам новое иностранное слово и на нетвердых ногах побрел прочь...

Не знаем, как кому (скажем уже вместе), а нам в этом эпизоде видится надежда. Идеи, которые так легко скатываются на обочину жизни, вряд ли могут совершить триумфальное шествие по столбовой дороге ее культурного пространства и завладеть воображением широких масс.

Валентин Курбатов • Страна святых чудес (Наш современник N4 2004)

Валентин КУРБАТОВ

СТРАНА СВЯТЫХ ЧУДЕС

 

В благословенный день конца июня в северо-западном углу России перед просторной чашей озера, которое нежит в себе синеву небес со всеми облаками, я перебираю, перебираю в памяти три счастливые поездки к истокам родной веры, в страну, которую мы менее всего отождествляем с этой верой и на которую не ссылаемся даже в самой историко-объективной религиозной литературе. Эта страна — Турция.

Она ворвалась в мое сердце случайно. Как случайно в человеческой жизни всё — от часа рождения до часа смерти. Закономерна только сама жизнь, а не события в ней. Турции просто пришла пора, а уж какие там столпились обстоятельства и как они строились — это забота жизни. Ну и чтобы с самого начала не вводить в заблуждение, надо сказать, что, конечно, не собственно Турция, а ее христианская часть, ее византийское и довизантийское прошлое.