Журнал Наш Современник №5 (2003)

С набором этих идей американцы, естественно, не могли оставаться в рамках занятой ими территории. Их экспансия шла постоянно, хотя и сопровождалась зачастую курьезами и несуразицами, которые вызывались несостыковкой между религиозными догмами и реальностью. Так, например, президент Мак-Кинли провозгласил о намерении завоевать Филиппины, для того чтобы “ возвысить , цивилизовать и обратить в нашу веру филиппинцев” (что было воспринято как оскорбление местными низкорослыми абориге­нами). Президент Тафт в 1912 году “сморозил” еще похлеще, сказав перед вторжением в Мексику: “Я должен защищать наших граждан и нашу собст­венность в Мексике до тех пор, пока мексиканское правительство не осознает, что есть Бог в Израиле (!), воле которого надо покориться”. А в разгар Вьетнамской войны кардинал Спеллман, архиепископ Нью-Йорка, для того чтобы поддержать всех тех, кто “верит в Америку и Бога”, поехал в Сайгон и заявил там американским головорезам, убивающим женщин и детей: “Вы — воины Христа!”. Таким образом, внешнеполитическая риторика осталась неизменной от Вашингтона до Буша. Какая бы олигархия ни приходила к власти, Америка никогда не отказывалась от взятой на себя самовольно роли “Вооруженных сил Божественного Провидения”.

“Лафайет, вот мы и здесь!”

 

Эту сакраментальную фразу произнес 4 июля 1917 г., в День независи­мости, на могиле легендарного деятеля французской и американской истории генерал Першинг (по прозвищу “Блэкджек” — карточная игра, которая по-русски называется “очко”), командующий американскими экспедиционными силами, высадившимися во Франции месяцем раньше. Прошло 140 лет с тех пор, как маркиз де Лафайет отправился в Америку, для того чтобы помочь колонистам в борьбе против ненавистной ему Англии, — и вот монстр, самим своим существованием обязанный противоречиям между европейскими державами, твердо и самодовольно ступил на землю Европы. Весьма характерно, что во время капитуляции английских войск после завершающей битвы Войны за независимость (“Американской революции”) при Йорктауне (1781 г.) — битвы, в которой наиболее ярко проявился военный талант генерала Лафайета, — оркестр наигрывал веселенькую и популярную среди колонистов мелодию под названием “Весь мир перевернулся вверх тормашками”. Именно под эту мелодию предстояло в грядущие десятилетия плясать всему чело­вечеству...

Америка шла к захвату мира постепенно, в несколько этапов, на каждом из них расширяя зону своего влияния. На первом этапе была захвачена Северная Америка с “необходимой этнической чисткой”, завершившей геноцид индейцев, для того чтобы овладеть землями с полями кукурузы и пшеницы, а также подземными богатствами — нефтью и золотом. Насилие использовалось тогда не только против коренного населения. Авантюристы, которые называли себя “пионерами” (“первопроходцами”) яростно дрались друг с другом либо в одиночку, либо в бандах, расстреливая себе подобных за долю в добыче или “место под солнцем”. Многие американские фильмы, хотя и описывают подобных героев с искренней симпатией, дают нам некоторое представление о той страшной жизни примитивных хищников, в которой револьвер или ружье были единственным законом и единственной формой “справедливости”. Таким образом, в дымке некоего престижа, возникшей с внедрением легенды о “границе”, родился миф об “Американском герое”, который представлен многочисленными кинематографическими Терминаторами и Тарзанами, олицетворяющими образ насилия, всецело торжествующего как в межличностных отношениях, так и в отношениях между государствами.

Весьма показательно, что понятие “граница” имеет в Америке совершенно иной смысл по сравнению с другими странами: это не узаконенная линия, устанавливающая рамки сопредельных государств, а постоянно продви­гающаяся вперед, до тех пор, пока они не выйдут к Тихому океану (потом к Южному полюсу, потом к Северному) и скажут затем: “Все — граница закры­та”. Даже в словарях, изданных в США, пишется, что “граница — это пространство, подлежащее изучению и освоению”. Эта “граница” неразрывно связана с постоянной борьбой “зверя в облике человека”, где побеждает сильнейший, — означает ли это уничтожение индейцев и сгон их с родной земли, или же борьбу между белыми “волками” за военную добычу. Открытие золота в Калифорнии еще более ужесточило борьбу между соперниками за обладание золотыми слитками. Закон 1885 года о “продаже” земли на “диком Западе” означал начало сезона “охоты на индейцев” — и охоты соперников друг на друга, что привело к захвату территории вплоть до побережья Тихого океана.