Журнал Наш Современник №6 (2001)

Арест Бородина, если называть вещи своими именами, поставил под сомнение с у в е р е н и т е т не только Союзного государства, но и входящей в него России. И конечно же, этот прецедент п р е д е л ь н о п о н и з и л статус и саму защищенность русского человека за рубежом. Если уж одного из главных чиновников державы можно бросить за решетку и три месяца держать в чужеземной тюрьме — без каких-либо обвинений (а тем более доказательств), то что говорить о простых гражданах России? В свете произошедшего не таким уж фантастическим представляется прошлогоднее требование фирмы NOGA (тоже, кстати, швейцарской) — арестовать за долги самолет президента РФ, прилетевшего с визитом в Париж...

Но зачем гадать об отношении Запада к России. За последние месяцы заокеанские да и европейские политики высказывались на этот счет с шокирующей откровенностью. Первым в этом ряду, безусловно, стоит “ультиматум Грэхэма”, как окрестили его в российской прессе. Для тех, кто не знаком с кадровой номенклатурой американского Госдепа, поясню: Томас Грэхэм, сотрудник фонда Карнеги, связанного с Государственным департаментом, рассматривается в качестве кандидата на пост посла США в Москве. В данном случае он выступает как полуофициальный представитель новой администрации. В нашумевшей статье, опубликованной в “Независимой газете” (21.03.2001), Грэхэм подчеркивает: “Я думаю, легко обнаружить, что многое из того, что я здесь сказал, отражает взгляды высокопоставленных членов администрации Буша”.

Что же сказал нам мистер Грэхэм?

Статья построена на антитезе: Америка — Россия. “США — ведущая держава мира, она излучает оптимизм и уверенность, глядя в будущее, она в восторге от того, что будет необходима для развития мировых процессов, и она верит в свою призванность вести за собой мир. Россия, с другой стороны, это государство в упадке; оно погружено в сомнения, в кризис идентичности; оно боится, что окажется на обочине, и оно же желает быть мировым лидером”. Вывод: “Такая асимметрия и с к л ю ч а е т о т н о ш е н и я н а р а в н ы х (выделено мною, разрядка моя. — А. К. )”.

В сущности остальной текст представляет собой бесконечные торжествующие вариации той же идеи: “в США мало кто оспаривает необходимость понижения приоритета России. Споры идут о том, какое — вместо первостепенного — место должно быть отведено России”; “российские элиты не восприняли еще ту реальность, что американская политика по большинству вопросов рассматривает Россию как фактор в лучшем случае второго ряда”.