Журнал Наш Современник №6 (2003)

Работая над новым проектом, он всецело погружался в исследование Тихвинской церкви Божией Матери. В ансамбле, бывшем купеческом подворье, реставратору всегда находилось место для отдыха и размышлений. Но особенно он любил посидеть напротив изразцового притвора с декора­тивным венчающим шатром.

И если сама колокольня церкви Николы Мокрого весила одиннадцать тысяч тонн, то главы с барабаном церкви Тихвинской иконы Божией Матери весили всего сто тонн. Рыбников решил выпрямить эту главу под боком у реставра­ционной мастерской, чтобы никто из важных чиновников не знал о проекте.

После разработки первого проекта, касающегося церкви Николы Мокрого, у Рыбникова появился опыт, а более всего он обрел устойчивую уверенность в себе, потому второй проект был выполнен еще быстрее и качественнее. Конечно, за тридцать пять лет существования и у ярославской реставра­ционной мастерской был накоплен опыт работ по инженерной реставрации памятников. Это выпрямление крена колокольни церкви Иоанна Предтечи в Ярославле в 1958 году по проекту и под руководством того же Генделя, и химическое закрепление грунтов оснований Воскресенского монастыря в 1976 году в Угличе. Но эти уникальные работы чиновники почему-то быстро забыли. И сколько бы Рыбников ни апеллировал к ним, ни напоминал в деталях о них, это не помогло ему убедить чиновников.

Так и второй проект ждала печальная судьба: он попал на пыльные полки мастерской.

И вдруг через десять лет в квартире Рыбникова раздался телефонный звонок: после того как Тихвинская церковь была передана Русской право­славной церкви для службы, староста церкви Андрей Ржевский решил отреставрировать ее. Он и звонил с предложением помочь ему в реставрации. У него были рабочие, и он хотел незамедлительно подготовить храм к службе. Кто-то порекомендовал ему обратиться за помощью к Рыбникову. Будучи молодым и деятельным человеком, Андрей Ржевский быстро разыскал Рыбникова и тут же принял его предложение о реализации проекта десяти­летней давности. Речь, конечно же, в первую очередь шла об устранении крена барабана с главой церкви.

Рыбников предоставил Андрею спецификацию, что нужно достать из материалов, какие инъекционные насосы следует привезти с Украины. Дал реставратор и свои насосы. А за другими Андрей Ржевский поехал сам по указанному адресу и привез их в количестве пяти штук.

Когда староста все выполнил, Рыбников сам приступил к подготови­тельным работам по выпрямлению стотонного барабана с главой. Сама глава была металлической, с крестом. И работы следовало вести на высоте двенад­цать метров, не нарушая службы в храме, да еще и под боком у комитета по охране памятников истории и культуры. Конечно, подготовка шла втайне от руководства реставрационного ведомства, за исключением одного-двух спе­циа­листов, веривших своему ведущему инженеру-реставратору. Рыбников опасался, что проект может быть приостановлен, хотя хозяин у здания церкви уже другой. Ему хотелось осуществить свой давний проект. Пусть церковь не платит за работу, он готов трудиться на энтузиазме, бесплатно, лишь бы не мешали.

Подготовка к выпрямлению главы вместе с барабаном заняла около года. Конечно, сказывалось отсутствие специалистов. Зато Рыбников доволен был старанием и активностью старосты. Тот помогал всегда и во всем. Сам Рыбников вел журнал, записывал каждый свой приказ, фиксировал все работы. Если бы что-то случилось на чердаке, то он ответственно мог выявить ошибки и  виновных. К тому же это была его обязанность — расписывать все по дням и часам.

После подготовительных работ на площадку завезли металл. Чтобы повернуть стотонную главу, необходим был шарнир, то есть такая труба,  которую можно было бы завести под барабан и затем на ней при помощи домкрата повернуть всю конструкцию. И Рыбников сам разработал такой шарнир! И сам с рабочими сделал этот шарнир, сварив его из трубы!

Когда рабочие установили шарнир на чердаке, Рыбников заново рассчитал весь процесс выпрямления. Цифры сходились. Чертежи и схемы подтверж­дали правильность пути. Уверенность в проекте была стопроцентной. Но именно в этот час он не мог сразу отдать приказ о начале работ по выпрям­лению. Он медлил. Но не из опасения подвести себя и специалистов. Ему нужен был тайм-аут, сосредоточение, один миг на то, чтобы собраться духом и силой. И он тогда отложил час команды и пуска работ.

День за днем рабочие ждали этой команды.

И вот в декабрьский двадцатиградусный мороз Рыбников звонит из Борисоглебского монастыря, где трудился на новом объекте, в Ярославль — Андрею Ржевскому: “Андрей, давай собирай всех! Начнем завтра!”...

Рыбников ни на минуту не бросал управление ходом работ. Рядом вел съемку видеокамерой его коллега-реставратор Николай Платов. Фиксиро­вались каждый шаг, каждое движение.