Журнал Наш Современник №9 (2001)

Всякое бывало. Особенно в запасном полку... Некоторые солдаты умудрялись сделать ложку такой, какой им хотелось. Меня же иногда просили пробить отверстие в самом верху ручки. Лучший способ проделать дырку — выстрелом из автомата. Чтобы не было больших задир в металле, я ставил такую ложку вертикально в рогатину ствола дерева и на расстоянии четырех, четырех с половиной метров простреливал ручку ложки вверху, посередине. А хозяин ее, довольный, потом продевал через отверстие цепочку и подвязывал ложку к ремню, чтобы она была постоянно с ним.

Для себя подобное я никогда не делал. Да и ложка у меня была самая обычная, алюминиевая или деревянная.

Но были и добрые души. Как-то, помню, в маршевой роте рано утром, еще затемно, приготовлен был завтрак, а котелка у меня нет. И, видя это, старый солдат-фронтовик предложил свой — на двоих. И хотя и ложка была у него большая, самодельная, он ни капельки не злоупотреблял ею. Наоборот, старался, чтоб и мне что-то попадало. А варево было... считай, одна жижа. Но вкусной казалась. Получили тогда сразу и пайку хлеба. Сырой весь. Не из чистой муки. Чуть придавишь пальцами, и лепи из нее всяких коников, как из хорошей глины. Но и он нам казался необыкновенным...

— Лучше всякого пирожного, — сказал старый солдат, наслаждаясь хлебом вместе со мной...

 

Рота наступает

М ы сидели в блиндаже с полковым разведчиком Владимиром Новиковым.

Время было свободное, и от нечего делать я стал черкать карандашом по тетрадной обложке. Так, без всякой охоты. Но потом появилось желание, и на рисунке получилось море, а посередине парусное судно. Вокруг сплошные тучи... На другой стороне обложки нарисовал руссского витязя в схватке со свирепым львом. Увлекся, кое-где поправляя.

— Не мечтал учиться, стать художником? — спросил Владимир.

— Мечтал...

— Да... Мой младший братенок увлекался тоже... Все думали, что ему быть художником... Но...

Владимир не договорил. Я заметил, как дернулся его рот... щека... Пересилив себя, он сказал:

— Погиб братенок в блокаду... И отец... И мать... И сестренка... Попали под вражескую бомбежку... рыли окопы... Остался один.

Я не знал, как поступить в эту минуту, что сказать, но Владимир махнул рукою:

— Ладно! Ближе к делу. Беру тебя в разведку. Я говорил с вашим ротным. Он разрешил. Как стемнеет, за тобой придет связной. Готовься. Отдохни малость.

Я был настолько ошарашен, что сразу ничего не мог ответить. Хотя Владимир и говорил мне о разведке.