Журнал «Приключения, Фантастика» 3 ' 95

Бороться с хозяевами таких людей глупо. Они дадут о себе знать не слишком скоро. Будучи тонким психологом, Андрей хорошо знал, что значит томление ожиданием удара из темноты. Он сам применял этот метод, когда сжигал чужие склады и похищал близких людей конкурентов. Позвонишь такому сразу — начнет ерепениться, а выдержишь паузу — становится шелковым.

«Продам пару офисов, яхту, бумаги и камни и попрошу вернуть золото», — подумал Андрей.

Музыка прервалась, по телевизору выступил пожилой, давно позабытый диктор и попросил народ сохранять спокойствие, ни слова не говоря о причинах возможного беспокойства.

Андрей запустил в экран пустой бутылкой.

* * *

На отделения полиции посыпались заявления о кражах золота. Люди выбрасывались из окон, глотали яды, стрелялись из пистолетов и охотничьих ружей, вешались в своих гаражах и квартирах.

Психушки и отделения реанимации были парализованы наплывом клиентов.

За несколько часов заметно поредели ряды больших политиков и бизнесменов.

Волнения вылились кое-где в уличные беспорядки и даже в вооруженные столкновения.

С Земли исчезло практически все золото, которым владели люди, за исключением мелочей, вроде золотых зубов, и содержавшемся в приборах и оборудовании ценном металле.

Прошло несколько дней. Мир постепенно приходил в себя, оправившись уже немного после тяжелого шока. Политики и бизнесмены искали новый всеобщий эквивалент стоимости.

Поднявшиеся на волне недавних событий разноплеменные пророки вещали о приближении конца света или пришествия справедливых богов, избавивших человечество от дьявольского металла.

Американский профессор из колумбийского университета Дональд Симпсон выдвинул солидную теорию о вакуумной аннигиляции достигшего критической массы химического элемента с атомным весом 196,9665, а немец из Киля доктор Эрих Иоган Риттер блестяще обосновал идею, введя под нее мощный математический аппарат.

* * *

Прямая, как стрела, широкая автострада была в этот час полупуста. Андрей мчался в машине по серому от утреннего дождя сырому асфальту.

На этот раз он выгнал из своего обширного, на пятнадцать машин, подземного гаража небесно-голубой «вольво», выбрав его как самую подходящую для скверных проселочных дорог иномарку. Он все еще помнил волнистую, будто стиральная доска, сухую и твердую степную грунтовку.

Мелькавшие мимо километровые столбы напоминали ему вехи короткой, но емкой жизни. Сельская восьмилетка… Город и шумная, вечно грязная общага для пэтэушников с разбитыми стеклами и заплеванным полом… Армия. Служба в спецназе… Учеба в университете. Студенческие наброски так и не сделанной диссертации и параллельно с этим рэкет и первые валютные операции.

Не доезжая до деревни, Андрей свернул на степную пасеку и долго петлял между гречишных полей и бахчей с мелкими неполивными арбузами.

Дряхлый белобородый старик с добрыми голубыми глазами Прохор Авдеич, казалось, совсем не изменился за все эти годы. Он резал медовые соты острым ножом и угостил Андрея, узнав, но все же не сразу припомнив, — чей он здесь правнук.

Андрей сидел под навесом за грубым столом из плохо обструганных досок, и перед ним стояла початая бутылка любимой французской водки с двумя старыми гранеными стаканами хрущевских времен. Мясные консервы и разные деликатесы, в столь притягательных для взглядов городской бедноты фирменных упаковках, не вызвали у старика особого интереса.

Питался Авдеич главным образом медом и молоком, черствым, из местного сельмага, хлебом и луком со своего маленького огорода.

Андрей наблюдал за работой старика возле ульев. Авдеич осторожно снимал крыши пчелиных домиков и вынимал рамки, но оставлял при этом немного меда, заботясь о пропитании пчелиной семьи. Мед был их жизнью.

Андрей подумал, что сам поступает так с подвластными рэкету фирмами, и люди для него — не больше, чем пчелы. Ничто не стоит раздавить пчелу и разорить злой улей.

В свободную от насущных забот голову лезли праздные мысли, и снова он вспомнил о золоте. Он не был одинок в своей страсти. Кто объяснит, почему люди всех времен и народов так ценят золото? Ведь это касается людей из разных, совсем изолированных друг от друга культур — Америка до прихода европейцев и Старый Свет. Новозеландские маори и степные кочевники из глубины Евразии.

Зачем им всем золото? «Красиво, редко, легко и долго хранится» — так объясняли ему когда-то на лекциях в ВУЗе. Не убедительно. Всеобщий эквивалент стоимости. Но почему именно он? Мало ли в мире красивого, редкого и долговечного. Одни народы ценили раковины каури, другие — бобы какао, все это случайно, но — золото — всеобщий знаменатель. Его собирали и инки, практически не знавшие торговли, и наполняли им храмы в виде своих святынь. Что это, как не поклонение золоту почти в чистом виде?