Журнал «Приключения, Фантастика» 3 ' 96

Пилот отнюдь не был трусом. Напротив, в кругу своих знакомых он слыл дерзким и отчаянно смелым парнем. Потому-то он и выбрал подразумевающую риск профессию телохранителя (правда этот самый риск был чисто формальным — такие преступления, как грабеж и убийство потихоньку превращались в термины судебной литературы). Обладатель черного пояса по сётокан-каратэ и великолепный стрелок из пистолета, он в теории вполне мог справиться с вооруженным головорезом и даже не одним, а двумя-тремя. Но тот кто убил Брайана де Вито не мог быть человеком! ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ УБИТЬ ТАК! Это сделало НЕЧТО, и панический страх перед ним, смертельно опасным и неведомым, сжал его сердце цепкими ледяными пальцами. С внезапной до умопомрачения ясностью пилот в доли секунды осознал, что его собственная смерть сейчас смотрит на него долгим безжалостным взглядом.

Привычным, многократно отработанным движением его рука скользнула под мышку, липкие, мокрые от пота пальцы жадно сомкнулись на рукоятке мощного пистолета-парализатора «дабл зет'12». Но прикосновение к оружию ничуть не сделало его уверенней в себе. Страх остался. Рукоятка пистолета тут же стала мокрой и скользкой, точно рыбья чешуя, и он едва не выронил оружие из рук. «Соберись!» — стиснув зубы приказал пилот себе. — «Соберись! Будь мужиком! Ты вооружен, тренирован, ты силен и ловок, поэтому кем бы не был этот урод, он нарвался на достойного противника… Но он убил босса. Боже, он оторвал ему голову быстрее, чем я успел бы сказать «мама»!

В памяти пилота разом ожили тексты прочитанных и просмотренных сообщений репортеров о зверском убийстве супругов Мишеля и Терезы Лоуэлл. Холодный пот, смешиваясь с кровью де Вито выступил из каждой поры на его теле. На виске яростно пульсировала жилка, и в беспокойном ритме биения ему слышалось «ты умрешь, ты умрешь, ты умрешь», повторяющееся с настойчивостью прорицания.

Щелчок предохранителя показался пилоту оглушительно громким. Он затравленно переводил взгляд с одного автолета или флайера на другой. «Почему оно не нападает?» — мучительно думал пилот, неосознанно отделив местоимением «оно» убийцу от мира людей. — «За какой машиной оно притаилось? Может быть за тем синим флиппером? Он так близко… А, может, оно ушло? Босс мертв, что ему еще надо? Зачем ему я? Господи, где же оно прячется?!»

Пилот вполне отдавал себе отчет в том, что не может соперничать в быстроте с неведомым противником. Он понимал — если и удастся выстрелить, то только один раз, поэтому если он промахнется, то умрет. «Один выстрел… только один. Нельзя промахнуться. Промах — смерть… Ну давай, ублюдок, покажись. Сейчас я тебе так врежу по заднице, что поколения потомков чувствовать будут! Спокойней, спокойней… только один выстрел».

КАКОЙ ПРИМИТИВИЗМ! РЕАКЦИЯ ТИПИЧНАЯ ДЛЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СЛАБОРАЗВИТОЙ, ОТСТАЛОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

…ЕСТЬ, ПРОТОПЛАЗМА…

«ГДЕ ЖЕ ОНО, ГДЕ?!»

Нервы пилота были на пределе. Его палец дрогнул на спусковом крючке, и выстрел сухо щелкнул в мертвенной тишине. Ампула с транквилизатором со звоном высадила стекло в ближайшем флиппере.

Дыхание с хрипом вылетало из сжатого спазмом горла пилота. В отчаянии он вновь огляделся по сторонам, но ничего не увидел. Тем не менее почти физическое ощущение чего-то реального и смертельно опасного не оставляло его ни на секунду. «Почему площадка пуста? Где все люди? Где камеры безопасности? Выстрел! Выстрел должны были услышать! Сигнал о нем должен быть немедленно отправлен в полицию. Но где она?! В автолете есть видеотелефон. Достаточно набрать на нем три цифры, и здесь тут же окажется полным-полно полиции… Убийца, кто бы он не был, не осмелится остаться здесь!» — все это мелькнуло в голове пилота с быстротой молнии. Не осмеливаясь повернуться, он нагнулся и спиной вперед нырнул внутрь автолета, продолжая удерживать в виду большую часть посадочной площадки. Похолодевшие, мокрые пальцы коснулись заветного аппарата, но нажать хотя бы на одну кнопку он уже не успел.

НЕ ДВИГАЙСЯ! хлестнула его мозг резкая отрывистая команда.

Это властное вторжение разом парализовало пилота. Он попытался оказать приказу какое-то сопротивление, но не смог. С нарастающим отчаянием, готовым вот-вот перерасти в безумие, он рвался из-под незримого контроля, но одеревеневшие мышцы больше не слушались его. Человек беспомощно замер, словно живая статуя.

ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ДВИГАТЬСЯ. ТЫ ПАРАЛИЗОВАН.

Когда в автолет с голодным урчанием и предвкушающим чавканием полезло ЭТО, разевая неимоверно широкую эластичную пасть, в которой зубов было намного больше, чем в кабинете зубного протезирования, пилот собрал в себе все силы, чтобы хотя бы закричать и выплеснуть в безумном, рвущем голосовые связки крике свой безграничный ужас, но так и не смог разомкнуть губ.

Он умер, громко крича от боли и страха… про себя.

5. Пир утробы

Утроба была голодна.