Журнал Q 10 2012

Аналогичная история происходила и в Верхне-Донском районе, где особо-уполномоченным был тот же Овчинников, являющийся идейным вдохновителем этих жутких издевательств, происходивших в нашей стране и в 1933 г. ...Обойти молчанием то, что в течение трех месяцев творилось в Вешен-ском и Верхне-Донском районах, нельзя. Только на Вас надежда. Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу "Поднятой целины".

С приветом М.Шолохов

И.В.Сталин - М.А.Шолохову

6 мая 1933 г

.

Дорогой тов. Шолохов!

Оба Ваши письма получены, как Вам известно. Помощь, какую требовали, оказана уже. Для разбора дела прибудет к вам, в Вешенский район, т. Шкирятов, которому - очень прошу Вас - оказать помощь. Это так. Но это не все, т. Шолохов. Дело в том, что Ваши письма производят несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать Вам несколько слов.

Я поблгодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всем согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите не плохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма - не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили "итальянку" (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную армию - без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), - этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели "тихую" войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов...

Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но все же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали.

Ну, всего хорошего и жму Вашу руку.

Ваш И. Сталин

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 827. Л. 1-22. Подлинник

Станет ли 5 марта русским 14 июля?

В начале июля 1789 года Париж бурлил. Народ взбудоражила отставка министра финансов Жака Неккера, богатейшего банкира и финансиста. В этом событии усматривали отказ королевского двора от любых реформ. (Кстати, у нас недавно случился приблизительный аналог этого события - отставка министра Кудрина :) На улицы Парижа высыпала толпа, она носила бюст Кудрина... то есть, пардон, Неккера, убранный крепом. Энергия протестующего народа искала себе выход.

Говорят, что ситуацию подогрел небезызвестный маркиз де Сад, узник тюрьмы Бастилии, который 2 июля выкрикивал из своей подвальной камеры, что заключённых бьют. За эту выходку маркиза наказали, но его слова сделали своё дело. Вдобавок среди народа прокатился слух: "Пушки Бастилии направлены на город!".

В один из этих дней молодой журналист Камилл Демулен на улице вскочил перед толпой на возвышение и закричал: "К оружию!" Сотни голосов подхватили его клич. В порыве вдохновения Демулен воскликнул: "Нам нужен опознавательный знак!" - сорвал с ветки и прикрепил к своей шляпе зелёный лист. Тотчас сотни шляп парижан украсились зелёными листьями и кусочками ткани. Так, согласно легенде, впервые появилось то, что впоследствии назвали кокардой. (И, право же, это было гораздо лучше и красивее, чем нынешние белые ленточки - то ли капитулянтские, то ли белогвардейские).

А затем толпа окружила крепость-тюрьму и произошло то, что до сего дня празднуется Францией как главный национальный праздник - взятие Бастилии. Коменданта Бастилии Делонэ, посмевшего сопротивляться народу, на месте казнили, а голову его в назидание другим насадили на пику. Семь узников Бастилии вышли на волю - правда, ни одного политического среди них не оказалось. Но эка беда - зато ненавистную тюрьму вскоре снесли до основания и написали на её месте: "Здесь танцуют".

В ночь на 15 июля придворные разбудили короля Людовика XVI и сообщили ему о состоявшемся штурме тюрьмы.

- Но ведь это бунт? - удивлённо спросил монарх.

- Нет, ваше величество, это переворот (революция), - был ответ.