Журнал ''ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ''. Сборник фантастики 1978-1979

— Одно артиллерийское подразделение бросило ночью самую большую баллисту. На следующее утро жители Буреса оказались лицом к лицу с этим страшилищем, которое выросло словно из-под земли. Они ничего не слыхали о катапультах, но инстинктивно почувствовали опасность. Заперлись на все крючки в своих лачугах и не выходили из них трое суток. Поскольку это не могло продолжаться бесконечно, то они бросили жребий, чтобы решить, кому надлежит пойти на следующий день к катапульте с целью исследования этого загадочного для них предмета. Жребий пал на робкого и несообразительного юношу, который сразу же решил, что судьба обрекла его на смерть. Жители провели ночь, напутствуя и ободряя его, но парень дрожал от страха. В то зимнее утро, перед восходом солнца, баллиста, должно быть, имела мрачное сходство с виселицей.

— Юноша остался жив?

— Нет. Упал мертвым около баллисты под ударами клювов соек, которые ночевали на военной машине и, разозленные столь ранним его появлением, напали на него…

— Ну и ну! Баллиста, которая не дает ни одного выстрела, но тем не менее вызывает сдачу города Сегиды на милость победителя. Другая баллиста, которая убивает пастушка при помощи стаи птиц. И об этом я должен буду рассказывать в Миннесоте!

— Нет, вы скажете, что катапульты использовались в войне нервов.

— Но встретят ли это с пониманием слушатели?

— Будьте настойчивым. Говорите о значительной концентрации баллист в войсках. Щедро сыпьте цифрами, я укажу вам письменные источники. Можете сказать, например, что во времена Деметрия Полиоркета случилось даже, что у стен одного из городов было сосредоточено восемьсот военных машин… Римские войска, неспособные к модернизации, допускали колоссальные опоздания к месту военных действий, поскольку приходилось затрачивать массу усилий на перемещение военной техники, которую они тащили с собой.

— Но встретят ли это с пониманием слушатели?

— Вы должны закончить утверждением, что баллиста служила психологическим оружием, символом силы, убедительнейшей метафорой.

В этот момент гид заметил на земле булыжник, который показался ему вполне подходящим для того, чтобы поставить последнюю точку в своей лекции. Это был базальтовый камень, большой и округлый, весящий каких-нибудь двадцать килограммов.

— Вам неслыханно повезло. Это ценный снаряд из римской эпохи, выстреленный, без сомнения, одной из тех машин, которые так интересуют вас. Небольшой — они-то стреляли.

Американец принял подарок с несколько недоуменной миной на лице.

— Но… вы в этом уверены?

— Вполне. Возьмите этот камень в Миннесоту и поместите его на кафедру во время вашего доклада. Это произведет большое впечатление на аудиторию.

— Вы полагаете?

— Я сам предоставлю вам всю необходимую документацию, дабы власти позволили вывезти камень из Испании.

— Но уверены ли вы, что он является римским метательным снарядом?

Голос гида принял раздраженный оттенок:

— Я настолько уверен в этом, что, если бы вы, вместо того чтобы приехать теперь, поспешили со своей поездкой в Нуманцию на каких-нибудь две тысячи лет раньше, то камень этот, пущенный одним из артиллеристов Сципиона, разбил бы вам голову.

Услышав столь убедительный ответ, американец с чувством прижал камень к груди. Высвободив на короткое время одну руку, он провел тыльной стороной ладони по лбу, как бы желая изгнать из головы раз и навсегда призрак римской баллистики.

Михаил Пухов ОКНО В ФУТУРОЗОЙ

_{ТМ 1979 № 11}

Михаил Пухов, фантаст, а по образованию физик (счастливое сочетание!), родился в 1944 году, первый фантастический рассказ опубликовал в 1968 году, в 1977 году выпустил первый авторский сборник. Большинство его произведений переведено на языки народов СССР и социалистических стран. Мы помещаем здесь два рассказа из книги «Звездные дожди», над которой М. Пухов сейчас работает.

Посветив фонарем, Климов нашел звонок. Никакой реакции. Он надавил кнопку снова и прижался шлемом к гладкой поверхности купола. Ничего не слышно. Заледеневший за ночь металл холодил даже сквозь мех скафандра. Спят они там? Безобразие.

Климов опять нажал кнопку и не отпускал ее по крайней мере минуту, когда вдруг дверь тамбура сдвинулась, и в хлопьях воздуха на пороге появился человек. Несколько секунд он стоял неподвижно, задрав застекленное лицо к небу. Небо было и впрямь замечательное, усыпанное звездами сплошь.

— Красота-то какая! — сказал человек с чувством, и стало ясно, что это действительно Николаенко. — Но вам, Женя, этого не понять. Вы человек черствый, и поэзия вам недоступна.

— Доброе утро, Саша, — сказал Климов. — Нужно думать, ты звезды видишь впервые.