Журнал «Вокруг Света» №01 за 2010 год

Композиция «ХХ век» Маурицио Каталана удачно вписалась в барочный интерьер Кастелло-ди-Риволи. Первый вариант этой работы, «Баллада о Троцком», был продан за 2 миллиона долларов

Авангардное решение

Побывав городом-дворцом, городом-памятником и городом-заводом, Турин теперь хочет развиваться так, чтобы быть устойчивым к любой экономической ситуации. Город науки и инженерной мысли, город искусства и спорта — новые приоритеты один за другим оформляются в соответствующие точки на карте. Пожалуй, началось все с реконструкции замка Риволи на окраине города, в 20 минутах езды от центра. Как и полагается замку, стоит он на высокой скале, с  которой открывается прекрасный вид на Альпы и долину. В XIV веке тут жили графы Савойские, потом здание много раз перестраивалось, а после наполеоновской оккупации было надолго заброшено. В 1979 году его реставрацию поручили архитектору Андреа Бруно. Оценив провокационное сочетание романики, барокко и классицизма в руинах ансамбля, он предложил устроить здесь Музей современного искусства. Поначалу эта идея властям не очень понравилась: ведь в городе уже 100 лет существует такой музей — GAM, с хорошей репутацией и расположенный прямо в центре, по соседству со штаб-квартирой «Ювентуса» и Лигой промышленников. А когда проект все-таки был реализован, его нещадно критиковали. В те годы словосочетание «современное искусство» было в Италии едва ли не ругательным. Тем более не следовало выставлять его в старинных зданиях — говорили даже, что своими хайтековскими решениями Бруно испортил исторический памятник. Однако за несколько лет Кастеллоди-Риволи стал одним из популярнейших музеев Италии. Без преувеличения можно сказать, что здесь теперь выставляются лучшие из действующих художников страны.

Успех проекта обозначил новый туринский тренд в сторону искусства и дизайна, который удачно развивается уже более 20 лет. В отличие от соседнего Милана (с которым вечно сравнивают туринцев) художественные инициативы здесь выглядят заманчивее и заметнее. Бросается в глаза, какое множество людей занимаются разными арт-проектами, прибыльными и не очень. Знаковым можно считать и открытие в 2002 году на верхнем этаже Линготто картинной галереи Аньелли, где выставлена их коллекция — единственный след, который оставила после себя династия на бывшем заводе.

Все эти преобразования начались в 1990-е годы, однако результаты их стали ощущаться только после зимней Олимпиады-2006. Известный итальянский футболист, а ныне один из руководителей «Ювентуса» Джанлука Пессотто, как-то сказал, что до последнего момента выбор тогда еще полузабытого Турина для ее проведения казался всем рискованным. «Но город вдруг сам на себя взглянул со стороны и сам себе поразился, а туринцы после Олимпиады стали даже улыбаться по-другому».

Вот это, наверное, и восхищает больше всего в Турине. Повороты на 180 градусов, блестящие взлеты и тяжелые падения, уклон индустриальный и художественный — мало в каком городе они сменяли друг друга так, как здесь. И каждый раз Турин приспосабливался к новым обстоятельствам, кардинально изменяясь сам и провоцируя большие перемены по всей стране. Теперь этот город на периферии вновь в центре внимания.

Фото: REUTERS

Клуб рабочих и аристократов