Журнал «Вокруг Света» №02 за 1984 год

— Товарищи! — вклинился парторг батальона капитан Михаил Немцов.— Задача у нас особая. Главное — не дать вырваться врагу из котла. Сегодня годовщина присвоения бригаде гвардейского звания. Помните, что ровно год назад мы добивали остатки армии Паулюса под Сталинградом.

— Комбат, да что там объяснять,— встрял Горбачев,— все и так рвутся в бой. Прикажи-ка по стопке выдать. В честь гвардейских именин.

Пришлось утвердить.

Даю время на полный завтрак.

— Выступаем в 6.00 по сигналу красной ракеты. По местам! — скомандовал командирам.

— Капитан Хромцов,— обратился я к начальнику штаба,— едем в штаб стрелкового полка, который обороняется у Комаровки. Там разберемся в обстановке, изучим противника, местность, уточним позиции батальона. Подготовь карту и танк.

Капитану Конину приказываю привести батальон в район обороны.

— Заводи! Вперед! — командую своему механику-водителю старшине Семенову.

Утренний морозец, хотя и слабоват, но грунт схватил. Семенов был виртуоз, большой мастер своего дела. Он одним из первых пришел в августе 41-го в Кубинку, где формировалась бригада. Сел за рычаги тяжелого танка КВ. Сменил не одну машину. Провел десятки трудных атак. Всегда веселый, с открытым, по-девичьи нежным лицом, Саша, как никто другой, видел поле боя, из многих целей умел отличать главную. Знал, когда поднажать в атаке, когда остановиться, как укрыть танк от огня противника, как отбиться от пехоты. Очень переживал за каждый наш промах по цели.

Помню, как в одном из боев на днепровском плацдарме Саша молотком укокошил одного не в меру расхрабрившегося фашиста. Тот вскочил на танк и стал замазывать триплексы, иначе — смотровые щели. Семенов внезапно открыл люк и молотком огрел его по голове. Да еще в придачу лимонку запустил по подбегающим фашистам. Потом подшучивали над ним: «Саша, покажи нам, как надо лупить фашистов кувалдой. Давай, не стесняйся».

У механиков-водителей танков жизнь на войне обычно коротка. Они первыми принимают удар: ближе них к врагу никого нет. Остальные члены экипажа хоть немного, но сзади. Наш Саша был живуч. Под Кировоградом загорелся его танк. Экипаж выскочил, отполз к своим. А Семенова, смотрим, нет. Что за чертовщина? Может быть, не выскочил? Командир уверяет, что видел его вне танка, а куда делся, не поймет. К вечеру является Семенов в батальон, довольный, на лошадке черной масти. На груди немецкий автомат. Смеется во весь рот.

— Ребята, смотрите-ка, Семенов тридцатьчетверку на живой КВ выменял. Давай, Сашок, заводи мотор. Крути хвост, скоро в атаку,— веселились танкисты.

Мы его ругать, а он нам сует бумагу. Читайте, мол. Разобрались. В бумаге командир стрелкового батальона просит нас представить к награде старшину Семенова. Оказалось, Саша при выходе из боя немного отклонился, наткнулся на пехотинцев. Они отражали очередную атаку противника. Не устоял и примкнул к ним. В одной из контратак отбили у немцев конную батарею. За геройство вручили Саше коня и снабдили бумагой.

...В Комаровке быстро нашли штаб стрелкового полка. Он занимал небольшую мазанку. Вошли, представились по форме. Внутри темновато, чадят фитили на солярке. Встретил нас командир полка. Рядом с ним за столом какой-то генерал в кавказской бурке и два или три штабных офицера.

— Опаздываете, капитан. Где танки?

— Ровно в 6.30 будут занимать оборону по северной опушке этого леса,— показал я по карте командира полка.

— Какая еще оборона, вы что, очумели? Мы в 7.00 атакуем Комаровку. Там скопилась уйма гитлеровцев. Надо выбивать их оттуда,— закричал генерал.

— Имею задачу от комбрига занять оборону. Горючее на пределе.

— Капитан! — еще выше поднял голос генерал. Я здесь ставлю задачи. И никто больше. Повторяю, в 7.00 атаковать вместе с пехотой. Иначе...

В мгновение — тысячи мыслей. Атаковать? А приказ Брижинева, а задачи на оборону, которые я поставил командирам рот? Все полетело к чертям. Горючее? Его нет. Остался час до атаки. Местность не видели. Пехоту тоже. С кем атакуем, какой противник, будет ли огневая поддержка — всего этого не знаем.

Делать нечего, надо готовить атаку, а не оборону. Сажусь на танк и еду хоть немного ознакомиться с местностью. Выскочил почти на передний край нашей пехоты. Вижу, в окопах бойцы в касках. Тишина. И вдруг шквал огня обрушился из Комаровки. Закрываю люк. Резко подаю назад. Подбегает пехотный капитан в каске.

— Эй, танкист, это ты поведешь нас в атаку?

— Как только подойдут танки, сразу и пойдем.

На ходу кое-что с ним согласовали. Но вижу, что-то мнется капитан. Спрашиваю:

— В чем сомнение, капитан, выкладывай.

— Да так,— нехотя отвечает он,— зачем атаковать? Они вот-вот сами попрут. Тут мы их и прикончим.

Вижу, подходят обе мои роты. В голове рота Ждановского. Свой танк как вкопанный остановил у моего. Его механик старшина Туз делал это виртуозно.

— Ну, комбат, где развертывать роту для обороны?

Думаю, ну что сказать моим ротным? Ясно же — атака не подготовлена.

Мысль одна — как лучше выполнить приказ в этой неразберихе.