Журнал «Вокруг Света» №02 за 1984 год

— Слушай, Оби, давай заключим сделку, а? Ты знаешь, что от Миссисипи приехали две делегации. Одна — за твоего парня, вторая — за Робертса. У штата тринадцать голосов, которые висят в воздухе, потому что мандатная комиссия никак не может решить, какую из делегаций регистрировать. Назревает всеобщее обсуждение. Обе делегации поливают друг дружку грязью, намекают на полученные взятки, посулы и прочее. В мандатной комиссии покатываются со смеху, глядя на их перепалку, но решить ничего не могут.

— Что ты задумал? — спросил О"Коннел.

— Давай поделим Миссисипи.

— Каким образом? Голосования по фракциям не бывает, Карл.

— Если вопрос вынесут в зал, ты проиграл, Оби.

— А почему не ты?

— Давай посмотрим правде в глаза. Твое поражение обернется для тебя ощутимым ударом. Мое — так, царапина.

О"Коннел еще вчера знал, что его противник прав: Робертс споро шел в гору, и Оби уже сам начинал подумывать о сделке, однако колебался, зная, что, если калифорнийцы заговорят первыми, ему будет легче торговаться.

— Ладно,— согласился он.— Бери пятерых.

— Издеваешься? Будь умницей, Оби: твой спасательный пояс теряет воздух, как шарик со свистулькой.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы пятерых взял ты,— деловито ответил Флейшер.— А мы подберем оставшуюся восьмерку. И запомни: если этот вопрос вылезет на всеобщее обсуждение, ты потеряешь все тринадцать голосов. Этот удар станет первым шагом к поражению.

— Ты шантажист, Карл,— беззлобно проговорил Оби.— Ну да ладно: шесть — вам, семь — нам. Это, конечно, чересчур великодушно с нашей стороны...

— Наоборот, Оби, семь — нам.

Принять такие условия было бы опасно психологически, и О"Коннел знал это. Но не принять — опасно вдвойне. На всеобщем обсуждении наверняка будет решено, что у сторонников Робертса больше оснований представлять штат, и это повлечет огромный урон. Проигрыш в мандатной комиссии равносилен смерти.

— Ладно.— Оби протянул руку.— Будь по-твоему. Только пусть мне скостят налоги за то, что я занимаюсь благотворительностью.

— Давай позвоним председателю комиссии,— предложил Флейшер.

— Придется. Видит бог, без моего подтверждения он не поверит, что тебе так пофартило.

Через час ЮПИ сообщило, что места в делегации Миссисипи поделены и большинство досталось Робертсу. В заявлении агентства одновременно подчеркивалось, что министр финансов получил новый ощутимый удар в виде отказа делегации штата Пенсильвания поддержать его кандидатуру.

Зал «Мак-Кормик-Плейс» был набит битком и продолжал поглощать все новые порции прибывающих. Набережная оказалась на протяжении нескольких кварталов запружена автобусами и такси. В зале уже сидело или стояло около пятнадцати тысяч человек, а народ все валил и валил.

Над секциями делегатов стлался табачный дым, поднимавшийся к креслам для зрителей. В проходах толпились зеваки. Над партером покачивалась огромная подвесная платформа с телекамерами и операторами, на полу, по обе стороны главного помоста, расположились газетчики.

Арчи Дю-Пейдж облокотился о перила, за которыми в ложе для почетных гостей сидела Кей.

— Привет, Арчи! Впечатляет, правда? — воскликнула она.

— Ничего тут сегодня не будет, кроме пустой болтовни,— ответил он.— Давай встретимся после заседания.

Она кивнула, и помощник Манчестера по связям с прессой юркнул в толпу, расталкивая людей. Он направился к группе из двух дюжин делегатов, с которыми согласно указаниям О"Коннела должен был встретиться сегодня вечером.

Роджер Аббот стоял возле знамен штата Массачусетс и спорил с одним из делегатов. Карл Флейшер сидел в кресле на помосте, изучая листок бумаги, а по другую сторону Оби О"Коннел шептал что-то в трубку телефона, который связывал его с десятком функционеров, работавших в зале.

В центральном проходе Гэс Мэгуайр с повязкой официального курьера на рукаве пиджака с серьезным видом беседовал с каким-то мужчиной, постоянно сдвигаясь под нажимом толпы то в одну, то в другую сторону.

Ровно в восемь часов миллионы людей заняли места у телевизоров, по залу «Мак-Кормик-Плейс» разнесся громкий призыв очистить проходы, который, впрочем, не возымел никакого действия, хотя его повторяли каждые полминуты. Люди продолжали сновать туда-сюда, гул голосов не стихал.

Джозеф Терьюн, председатель национального республиканского комитета, взобрался на трибуну. Седая грива волос и словно высеченное из камня лицо делали его похожим на капитана застигнутого бурей корабля. Стук председательского молотка тоже остался без внимания. Терьюн смирился и, решившись, заговорил речитативом в свой микрофон:

— Тридцатый республиканский конвент объявляется открытым. Партия Линкольна, Теодора Рузвельта, Эйзенхауэра и Стюарта собралась сегодня здесь, чтобы назвать имя следующего президента Соединенных Штатов!