Журнал «Вокруг Света» №02 за 1985 год

Кипмик использовал старый прием для добывания птиц, с незапамятных времен известный его роду... но, единственный из песцов, он вел свою игру ради человека.

Шли годы, и в иглу Ангутны появилось двое детей — мальчик и девочка, часами игравшие с песцом. Каждую весну, когда на холмах токовали куропатки, дикие песцы отрывистым призывным лаем оттеняли звучные брачные песни волков, и в сердце песца, живущего вместе с людьми, пробуждалось беспокойство.

Ночью он ускользал из стойбища и пропадал где-то по многу дней. А когда возвращался, исхудавший и голодный, Ангутна подкармливал его лучшими кусочками и лукаво желал удачи его подруге. Самочка ни разу не осмелилась спуститься в стойбище, но Кипмик заботился, чтобы она и щенята не испытывали голода, а Ангутна не жалел отдавать песцу и его семье долю пищи. Иногда он провожал песца до самой норы. Ангутна клал у входа свежую рыбину и ласково обращался к невидимой самочке, затаившейся внутри:

— Ешь на здоровье, маленькая сестричка.

С годами о Соединенных стали рассказывать по всей тундре. В одной из историй говорилось о времени, когда Ангутна с семьей поселился у озера, называвшегося Светильник Женщины. Год выдался очень трудным. Среди зимы целый месяц не прекращались страшные бураны, все ближние запасы мяса кончились, а к дальним было невозможно добраться — слишком уж бесновалась пурга. Людей мучил голод и холод: весь жир для светильников был съеден. Наконец дождались дня, когда ветер улегся. Ангутна запряг собак и отправился к большому тайнику, заложенному в двух днях пути на запад. Собаки напрягали последние силы, а песец белой поземкой вился впереди, выбирая для упряжки самый легкий путь. Полозья нарт скрипели и скрежетали, как по сухому песку. Так бывает, когда стоят самые страшные морозы.

На второй день пути солнце так и не поднялось над горизонтом, проступила только бледная полоска света. Вскоре после того, как засветился горизонт, песец застыл на месте, глядя на север и насторожив короткие ушки. Тут и до слуха Ангутны донесся с темного неба далекий пронзительный свист. Он заставлял собак бежать быстрее, чтобы успеть добраться к укрытому в глубокой долине тайнику до начала пурги. Но снежные заряды уже вылетали из нависших туч, почти сразу стало совсем темно от примчавшегося с заледенелого моря жуткого шквала, который ожег застывшую поверхность тундры. Ветер нес секущий, как осколки стекла, снег. Летящие кристаллы закручивались, скрадывая очертания человека, песца и собак.

Кипмик по-прежнему бежал впереди упряжки, но забитые снегом глаза Ангутны его уже почти не различали. Много раз песцу приходилось возвращаться к нартам, чтобы собаки не сбились с пути. Когда же свист ветра перешел в сплошной визг, Ангутна понял: ехать дальше — безумие. Он решил отыскать плотный снег, чтобы нарезать кирпичиков для иглу, но сразу не нашел, а времени для поисков не было. Поставив нарты на бок, он выкопал ножом яму с подветренной стороны. Плотно завернувшись в шкуры, он перекатился в яму и опрокинул над собой нарты.

Собаки послушно свернулись рядом с нартами, уткнув носы в хвосты, и снег начал заносить их, а Кипмик все подбегал то к одной, то к другой, покусывая за плечо, чтобы поднять их, заставить двигаться и добраться до укрытия. Он оставил свои попытки только тогда, когда собаки совсем скрылись под белыми сугробами. Тогда песец подбежал к нартам, зарылся под них и приполз под самый бок Ангутне. Тот подвинулся, чтобы согреться теплом маленького тельца.

Весь день и целую ночь ничто не двигалось в темноте на белой поверхности равнин, кроме новых и новых вихрей. На следующий день ветер стих. Поверхность наваленного над Ангутной сугроба расступилась, когда он, выпрямившись, с трудом встал и сбросил тяжесть снега. И хотя онемевшее тело не слушалось, он сразу начал проверять близкие сугробы в поисках погребенных собак — сами они не смогли бы выбраться из снежных могил.

Но искать почти не пришлось. Кипмик бегал вокруг и безошибочным нюхом выискивал собак под снегом. Наконец все были откопаны, и все живы, но так слабы, что едва смогли бы сдвинуть нарты.

Но Ангутна погонял их. Он знал, что, если сегодня он не найдет пищу, собаки погибнут. А с их смертью будет потеряно все, потому что тогда никак не доставить мясо из тайника в стойбище. Ангутна безжалостно подхлестывал упряжку, а когда у собак кончились силы и нарты остановились, сам впрягся в постромки.

Около полудня солнце чуть поднялось над горизонтом и осветило красным светом пустынный мир. Бесконечная белая пелена сгладила поверхность земли. Ангутна не различал никаких примет в снежной пустыне и пал духом.

Кипмик по-прежнему бежал впереди, пытаясь направить упряжку на север. Время от времени он подбегал к Ангутне и, когда тот поворачивал на запад, лаял. Они едва тащились, единственные движущиеся точки в застывшем мире, пока собаки не легли окончательно. Ангутна убил одну из них и скормил остальным. Он дал им отдохнуть совсем немного, боясь, что налетит новый буран.