Журнал «Вокруг Света» №02 за 1989 год

— Вы ошибаетесь. Муж абсолютно не интересовался политикой. Он увлекался своей работой, историей. Ей он посвящал все время и в лицее, и дома. В день смерти он, как обычно, возвращался домой после уроков.

Она еле двигалась по комнате, тщательно обходя окна, которые выходили на улицу. Я подошел к ним просто из любопытства, но это движение вызвало у мадам Тиро настоящую панику. Задыхаясь, она прижалась к противоположной стороне.

Часть стены с окном была покрыта густым слоем пыли, видимо, к этому месту никто давно не подходил. Неожиданно для себя резким движением я отдернул занавески. Оконная задвижка не поддавалась, мне пришлось сделать усилие, чтоб открыть створки. В комнату ворвался день, луч солнца осветил Мюриель Тиро. Я выглянул наружу. На улице, десятью метрами ниже, около мастерской слесаря, суетились люди. Группа юношей поднималась по лестницам улицы Нотр-Дам де Бонн-Нувель.

Мадам Тиро убежала в кухню. Она плакала, дрожа в нервном припадке. Я обнял ее за плечи.

— Я здесь, чтобы помочь вам. Идемте, не бойтесь...

Взяв ее за руку, я медленно подошел с ней к месту, которого она так боялась. Чем ближе подходила она к окну, тем сильнее становилось ее отчаяние. Она вскрикнула, но все же позволила вести себя. Мне удалось встать вместе с ней у окна.

— Прошу вас, откройте глаза. С тех пор прошло столько лет. Вам нечего бояться.

Она ослабла, перестала плакать. Ее ресницы дрогнули, и она решилась посмотреть на улицу.

— Вы были тут, не правда ли, когда его убили? Скажите мне... Вас никто не допрашивал как свидетеля?

Мадам Тиро отошла от окна и села в кресло. Перенесенное испытание изменило ее. Теперь она казалась сильнее и моложе, ей можно было дать ее настоящий возраст.

— Да, я стояла, облокотившись на подоконник. Последний урок Роже заканчивался в пять часов. Он должен был вернуться по крайней мере два часа назад. В то время я ждала ребенка и очень нервничала. Беременность проходила тяжело, и врачи запретили мне выходить из дома, чтоб избежать преждевременных родов. Роже не предупредил об опоздании. А тут началась демонстрация: крики, драка, взрывы гранат, выстрелы. Я была как безумная и бросалась то к окну, то к двери, едва услышав шаги на лестнице. В какой-то момент я заметила мужа на улице, он подходил к дому. Я все помню так, будто это происходит сейчас. Он шел с букетом мимозы и коробкой с пирожными, поднялся на несколько ступенек и остановился возле перил, наблюдая за происходящим. Я крикнула, чтобы он не задерживался, но из-за шума на улице он не услышал мой голос.

— Мсье Тиро был один?

— Сначала — да, но немного спустя возле него остановился человек в форме полицейского, по-моему, из ЦРС. Он выглядел странно: несмотря на дождь и холод, нес свое кожаное пальто на руке. Затем незаметно скользнул сзади к Роже, захватил его голову левой рукой. В другой он держал револьвер. Я кричала, кричала так громко, как только могла, но безрезультатно. Хотела спуститься, но с трудом добралась до двери... из-за Бернара. То есть из-за живота. Бедный Бернар!

— Извините меня за то, что заставил вас снова пережить тяжелые воспоминания, но другой возможности нет. Дело в том, что бельгийские кинематографисты сняли на пленку часть этой сцены. Оператор находился на другой стороне бульвара. У меня есть фотография, сделанная с одного из кадров. Речь идет о последних мгновениях жизни вашего мужа. Лицо убийцы наполовину закрыто, но все же видно достаточно ясно. Вы посмотрите?

Она согласилась.

— Вы знаете этого человека?

— Нет. Я никогда не встречалась с ним. И никогда не видела мужа с полицейскими. Не понимаю, почему они его убили...

— И последнее, мадам. На этом мы закончим. Несколько минут тому назад вы сказали, что муж заканчивал уроки в пять часов. Как вы можете объяснить его возвращение домой двумя часами позже? Ведь чтобы дойти от лицея до квартиры, достаточно десяти минут.

— Не могу объяснить, инспектор, но это так.

— Часто ли он опаздывал?

— Раз в неделю, иногда два... Знаете, беременность не позволяла нам иметь интимные отношения. Не могу сказать, что мне приятно говорить об этом, но допускаю, что Роже мог встречаться в это время с другой женщиной, и не вижу в этом ничего плохого.

— Я тоже. Извините, но профессия часто заставляет меня касаться личных отношений людей, порой даже интимных. Я задал этот вопрос потому, что в списке вещей, обнаруженных в карманах вашего мужа, упоминается билет в кинотеатр «Миди-Минюи». Думаю, что в нем-то и дело. Двадцать лет тому назад уважаемый преподаватель истории должен был, вероятно, стесняться даже перед женой своим увлечением фантастическими фильмами. Зная номер билета, я попрошу проверить в Национальном центре кинематографа точную дату выдачи.

Она улыбнулась. Я подумал, что за все 22 года это была ее первая улыбка.