Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год

— Мне бы не хотелось,— сказал тогда Жозе Сантуш,— чтобы от посещения поселка рыбаков у вас осталось «похоронное» впечатление. Эта табличка — скорее курьезная достопримечательность Ильеу, чем свидетельство того, будто головы рыбаков забиты только мыслями о смерти. Здесь живут люди, умеющие трудиться и любить, веселиться и наслаждаться красотой природы. Поехали, я вам кое-что покажу...

Выехав на шоссе, мы остановились у смотровой площадки, откуда открылся изумительный вид на бухточку с лодками и шхунами, разукрашенными флагами. Отсюда, с высоты, картина напоминала иллюстрацию к рассказам Александра Грина: домики-кубики Ильеу, ниточка-серпантин булыжной мостовой, забавная змейка-очередь маленьких фигурок возле колонки, покачивающиеся на синей глади бухты посудинки с мачтами-спичками...

Рядом остановился автобус, выплеснув на пятачок площадки стайку туристов, обвешанных фото- и киноаппаратами. «Посмотрите прямо, посмотрите налево, посмотрите направо...» — тараторила гидесса в стрекозиных очках с профессиональной скукой в голосе. «Ах, ах, что за красота, райское место!» — восклицали туристы и щелкали затворами фотоаппаратов.

Остановка у Камара-ди-Лобуш входит в пакет удовольствий — Жозе Сантуш так и сказал: «пакет»,— предлагаемых туристскими агентствами. Как и катание на санях с горы Террейру-да-Лута. Как и прогулка по набережной Фуншала с заходом в винные подвалы для дегустации знаменитой мадеры

Жозе Сантуш прекрасно водил машину по горным дорогам Мадейры. Я спросил его — уже не на острове, а в Лиссабоне,— где он учился на шофера.

— Я работал в разных гаражах,— ответил Жозе,— работал подсобным рабочим, мойщиком, механиком, и везде находились люди, которые с радостью передавали мне рабочие навыки.

После увольнения я устроился в другой гараж — помогли те три парня с которыми, помните, я ходил на митинг. Гараж принадлежал английской фирме «Мадейра уайн ассошиэйшн» Долгие годы почти вся экономика страны находилась в руках четырех английских семей: Бланди, Хинтон, Лекок и Майлз. Эти фамилии знает каждый житель Мадейры. Производства вина и мукомольное дело контролировала семья Бланди, плантациями сахарного тростника и кофе владела Семья Хинтон и так далее. Можно сказать, что, начиная с двенадцати лет и до восемнадцати, меня эксплуатировал английский империализм.

В пятнадцать лет я вступил в организацию молодых коммунистов. Нас было тогда не так уж много, около двухсот человек на острове, но это были боевые ребята, готовые пожертвовать всем ради идеи. С каким азартом, с каким энтузиазмом мы выполняли поручения, которые нам давали старшие товарищи — коммунисты! А быть комсомольцем на Мадейре — это значит быть готовым к жертвам, лишениям и преследованиям. В конце 1979 года меня уволили только потому, что . я был комсомольцем. Я работал тогда в небольшом гараже и попытался создать там ячейку профсоюза. Хозяину — у него было несколько небольших гаражей — это явно не понравилось. Недолго думая, он объявил, что закрывает гараж, в котором работали мы, и рассчитал нас. Найти же работу на Мадейре чрезвычайно трудно—как, впрочем, и в материковой части страны. У нас на острове тысячи безработных. А я только-только собрался жениться и вот — на тебе! — потерял работу.

На террасах крестьяне выращивают картофель. Ниже по склону — виноградники, банановые плантации. На более высоких уступах пасут скот.

Конечно, когда я начинал трудовую деятельность, то найти место было нетрудно, но ведь то другое дело! Мальчишкам платили гроши, и у них не было абсолютно никаких прав. У взрослых положение гораздо более шаткое: права на бумаге-то есть, но за воротами толпятся безработные — на каждое свободное место по нескольку десятков.

Подумали мы с невестой и решили махнуть на материк, в Лиссабон, где живет ее дядя. Первые полгода было очень трудно, хотя я хороший, даже — скажу без лишней скромности — первоклассный механик. Чувствую автомобиль. Потом постепенно все устроилось. Кстати, моя жена тоже член Союза коммунистической молодежи.

В 1980 году, во время праздника газеты «Аванте!» товарищ Алваро Куньял говорил, что комсомольцев в стране 36 тысяч. Но с тех пор прошло уже много времени, и наверняка нас сейчас уже тысяч сорок!

У меня по-прежнему хорошие связи с комсомольцами на Мадейре. Нам удалось создать там ячейки даже среди кружевниц — а это была задачка не из легких. Мадейрские кружевницы и вышивальщицы всегда работали разобщенно, знали только одного «организатора» — нанимателя-капиталиста, наживающегося на их мастерстве,— а о том, что есть иные организации — коммунистические, профсоюзные, способные отстаивать их право на труд,— они и слыхом не слыхивали...