Журнал «Вокруг Света» №03 за 1990 год

Штрихи биографии Дмитрия Геннадьевича Бурылина таились в пожелтевших подшивках «Нивы» и «Русского слова», в «Иваново-Вознесенском губернском календаре», в немногих современных изданиях. Но, пожалуй, самыми богатыми источниками информации оказались архивные документы: воспоминания о Бурылине дочерей и родственницы А. П. Носковой, его деловые записные книжки, письма, сведения о фабрике, написанные им самим, воззвание Бурылина к жителям и рабочим Иваново-Вознесенска, духовное завещание... Почерк торопливый, бегущий, порой невнятный, свойственный человеку бурному, деятельному, увлеченному. И даже потом, когда в подвале бурылинского особняка я увидела его портрет (хозяин дома оставил на потолке портреты — медальоны своей семьи), на котором он выглядел этаким преуспевающим фабрикантом, чувство большой духовности этого человека меня не оставляло.

Раскручивая виток за витком историю жизни Бурылина, я отчетливо поняла, в какой крепкий узел завязались его судьба и судьба его края...

«Дед отца — Диодор Андреевич Бурылия был крепостным графа Шереметьева, владельца обширного имения с селом Ивановом. Получив вольную, он, будучи набойщиком, приобрел светелку; в 1812 году основал набивную фабрику и выстроил себе дом на левом берегу Уводи, за пределом села Иванова» (из воспоминаний Софьи Дмитриевны Кузьминой, младшей дочери Д. Г. Бурылина»).

В этом доме через сорок лет и родился Дмитрий Геннадьевич. Только в 1905 году, пригласив знаменитого тогда архитектора А. Ф. Снурилова, Бурылин надстроил и перестроил в стиле модерн каменный дом деда, украсив особняк лепниной, витражами итальянской работы, мраморными лестницами. Ныне в этом особняке и разместился музей ивановского ситца. А напротив высится массивное, словно возведенное на века, здание историко-краеведческого музея, который создал, построил и подарил городу Бурылин. Место для своего музея он выбрал не случайное: именно там, напротив их родового дома, стояла набивная фабрика Диодора Андреевича. Дмитрий Бурылин очень интересовался своей родословной и на основании архивных данных, находившихся в конторе графа Шереметьева, проследил жизнь семи поколений. Предки Бурылина «за строптивый нрав» были высланы с Новгородчины на «пустопорожние» земли еще, видимо, при Иване Грозном. Были они старообрядцы-беспоповцы, и только дед Бурылина перешел в единоверие, получив имя Диодор вместо Федор. Кстати, религиозные корни семьи сказались, думается, на принципах жизни Дмитрия Бурылина.

Дом Диодора Андреевича был первым за рекой Уводью. Вокруг него стали отстраиваться и другие вольные люди — так появился Вознесенский посад. Сохранившиеся до наших дней краснокирпичные здания фабрик на берегах Уводи и окрестных ручьев помогают, при известном воображении конечно, представить прошлое этих мест.

...Село Иваново, известное еще с 1561 года, славилось льняными холстами. Лен здесь рос хорошо, рек и речушек на этой земле было вдоволь (для обработки льна нужна вода), и цикл его производства длился круглый год — вот и растила лен почти каждая семья, а долгими зимними вечерами ткали при свете лучины, чтобы свезти холст на ярмарку в Москву.

Диодор Андреевич застал еще время ивановских холстов (с них начинались ивановские ситцы), научился набивать на тканях узоры: отсюда и пошло название профессии — «набойщик». Первые краски были олифа да сажа. Художественное чутье было у ивановских крестьян в крови: в этих краях испокон лека жили иконописцы, рядом с селом Ивановом располагалась слобода Иконниково, неподалеку — Палех и Холуй. Традиции деревянной резьбы, привычной для этих мест, помогли мастерам-резчикам изготовлять «манеры» — деревянные набойные доски с узором. Суровый холст, черные сажевые перекрестия орнамента, живо напоминающие о деревянной резьбе,— так выглядели набойки XVII—XVIII веков.

Архивы сохранили имена многих предпринимателей, и первое среди них — имя Осипа Степановича Сокова. Он жил во второй половине XVIII века, но делами и талантом своим смотрел в век XIX...

Не было, наверное, в Иванове человека, который не знал бы Сокова. Знал его, надо полагать, и Диодор Андреевич, коли приобрел светелку, где набивали вручную хлопчатобумажную ткань. Не льняную, заметьте, а хлопчатобумажную. Человек острого ума, цепкий, «капиталистый» крестьянин, как говорили тогда, он, видимо, по достоинству оценил новшества Сокова, который одним из первых в этих местах стал работать с хлопком, ввел органические красители, изменил и технологию окраски, перейдя на новый, «заварной» способ крашения. Не узнать и рисунка на соковских тканях: распустившиеся розы, хороводы цветов, колосья, переплетения стеблей и трав, в основном на светлом фоне, отчего и называли эти ситцы «белоземельными».