Журнал «Вокруг Света» №04 за 1960 год

Обо всем этом рассказали мне книги. Теперь я держала в руке живого трепанга! А скоро получила возможность и увидеть, как его добывают.

За трепангом

Утро. В тумане тонут подножия сопок. Чем выше, тем прозрачнее завеса тумана, отчетливее проступают мохнатые, заросшие лесом склоны. Лиловые вершины отражаются в зеркале бухты. Будет ясный и жаркий день.

Водолазный бот «МБ-1» отошел от причала. На палубе стоит ручная помпа. На ней в непринужденной позе раскинулся неуклюжий водолазный костюм, так называемая «рубаха». Рядом лежат свинцовые груза (именно груза, а не грузы) и калоши — тяжеленные, обитые медью башмаки со свинцовыми подошвами. На полубаке примостилась круглая голова великана — потемневший от морской воды водолазный шлем. Он поблескивает на солнце тремя круглыми глазами-иллюминаторами. Остро отточенный багорок для ловли трепангов небрежно брошен на груду питомз — сетчатых сумок, в которые складывается добыча.

Пока мотобот бойко бежит вдоль серых прибрежных утесов, завязывается разговор. Я узнаю, что команду составляют семь человек: шкипер, моторист, два водолаза и три матроса. Этот маленький коллектив выполнил годовой план добычи трепангов за два с половиной месяца. А кроме трепангов, мотобот добывает еще мидию, гребешок, морскую капусту. Водолазы Владимир Потанин и Анатолий Якименко работают по очереди. Сегодня на подводной вахте Владимир...

Пока идет разговор, Потанин готовится к спуску. На нем толстый водолазный свитер и рейтузы из верблюжьей шерсти, на голове — вязаная шапочка-феска.

Шкипер Полторак подает команду. Замедлив ход, судно бросает якорь на месте лова. Начинается одевание водолаза. С помощью двух человек Потанин натягивает на себя рубаху. Потом ему надевают калоши.

— Приглашаю вас на танцы, — шутит Владимир, с трудом отрывая от палубы свинцовые подошвы.

Тридцать шесть килограммов свинца — грузов — навешивается на грудь и спину водолаза. Отяжелевший Потанин сходит по трапу в воду. Якименко поднимает над его головой водолазный шлем, готовясь надеть эту последнюю часть подводного туалета.

Команда: «Воздух!» Из клапана шлема вырывается шипящая струя. Якименко легко шлепает ладонью по медной макушке. Водолаз отделяется от трапа, оставляя за собой в воде серебряное кипение воздуха. А через минуту уже запищало и защелкало в телефонной трубке.

— На грунте. Все в порядке,— говорит Якименко.

...В воду, прямо в центр бурления, брошен пеньковый конец с крюком. На нем питомза. Якименко скомандовал: «Вира!» Два матроса с трудом подняли на палубу наполненную питомзу. Выдернут шнур, из нижнего края сетки хлынула на палубу груда трепангов. Свободные от вахты матросы принялись их разделывать. Одним ударом ножа они взрезали мясистые тела и бросали их в ящик для мойки. Очищенных трепангов сачком перекладывали в бочку. А за борт одна за другой летят питомзы. Раздается отрывистое — «вира!».

Водолаз продвигается к берегу. За ним перешел на новое место и мотобот. Удивительно прозрачная вода приближала все, что находилось на дне. Я заглянула за борт и вдруг увидела смутные очертания головастого великана. Почти лежа, водолаз медленно полз по дну. Глубина была около 16 метров.

Рабочий день окончен. Сегодня он короткий — субботний. Потанин добыл два с половиной центнера трепанга. Весь улов будет сдан на базу. Там трепангов сварят в кипящей воде, затем после ряда процедур высушат. Живые трепанги имеют длину 20 — 25 сантиметров. После сушки они сжимаются до 4—5 сантиметров. Твердый как кость, обсыпанный толченым углем, трепанг может сохраняться несколько лет.

Летающие ракушки

Вероятно, многие из вас видели большие белые или желтоватые раковины, которые часто используют в качестве пепельниц. Это раковины морских моллюсков — гребешков. Мы собирали их в бухте рядом с рыбачьим поселком.

Вооружившись обычной сеткой-авоськой, заплывешь на глубину 4—5 метров и высматриваешь добычу. Беловатые раковины гребешков смутно выделяются на фоне темного, покрытого гравием дна. Искать их приходится как грибы, внимательно и терпеливо. Различные мелкие организмы, облепившие раковины, слой ила, а иной раз и пучок водорослей скрывают их от глаз.

С поверхности воды все предметы, находящиеся на дне, кажутся сильно (почти на одну треть) увеличенными. Увидишь гребешок величиной в суповую тарелку, устремляешься к нему, а чем ближе подплываешь, тем меньше он становится. Вынырнешь, взглянешь на него: гребешок как гребешок, самого обычного размера — с блюдце.

Наполненная сетка оттягивает руки и слегка притапливает. Зато удобно нырять — тяжелая ноша так и тянет вниз. Всплывать намного трудней. Надо резко оттолкнуться от дна и, что есть силы работая ногами и свободной рукой, выбираться на поверхность. Удобнее, когда гребешь рукой, в которой зажата широкая ракушка. Она служит как бы веслом, и продвигаешься вверх гораздо быстрее.