Журнал «Вокруг Света» №04 за 1967 год

Ровными рядами, как перед началом игры на клетчатой доске, выстроились гигантские белые шашки резервуаров. Из степей, с промыслов, два нефтепровода гнали в резервуары нефть. Отсюда нефть по мере надобности перекачивалась в нефтепровод, уложенный на замасленный дочерна помост. Помост шагал деревянными опорами вдаль к морскому горизонту, за девять километров, к глубинам, которые позволяли подойти нефтеналивным баржам. Плашкоуты со всякими грузами для «Эмбы—Каспия» причаливали в одной версте от берега к длинной узкой земляной насыпи, где ходили по рельсам вагонетки. Другой хозяин Ракуши — Урало-Каспийское общество — проложил рельсы прямо по прибрежному дну. Вагонетки из соленой воды выкатывали лошадьми.

— Ракуши уже давным-давно не существует, — сказали мне в гурьевском Управлении магистральными нефтепроводами. — Сейчас на том месте голая степь. Море ушло километров на пятьдесят, нефть стали по новому нефтепроводу на Орск качать... Резервуары, оборудование — все демонтировали и вывезли еще перед войной.

— А не знаете ли вы стариков, которые работали в Ракуше в девятнадцатом-двадаатом годах?

Стали вспоминать, звонить нефтяникам-пенсионерам. Десятки имен, десятки людей, живых и умерших...

Этот? Нет, он в Ракуше только в последние годы сторожем был, когда там никого уже не осталось.

А тот там не работал, он тогда на Макате ключником был.

Наконец удалось все же найти двоих — Сергея Петровича Кочнева, бывшего рабочего Ракушечьей пристани, и Петра Ивановича Агафонова, бывшего конника Чапаевской дивизии, красноармейца того самого полка, который освободил Большую Ракушу.

Их рассказы и позволили мне узнать, что же случилось на Большой Ракушечьей пристани в начале 1920 года.

Два года белоказачьей власти эмбенскую нефть по-прежнему выкачивали старые хозяева — «Уралка» (так называли рабочие английскую концессию — Урало-Каспийское нефтяное общество) и «Эмба — Каспий» братьев Нобель... Сергей Петрович Кочнев работал в «Уралке» и на всю свою долгую жизнь запомнил житье-бытье, которое выпало на его горемычную долю. Работали по двенадцати часов. Из густых зарослей камыша и травы белоголовника комариные тучи наползали на Ракушу; даже днем приходилось работать в сетках. Воды не было, ее в бочках с Урала привозили; на каждую семью летом, в самый лютый зной, только по ведру в день отпускали... Невысокий земляной вал, окружавший Ракушу, не спасал от наводнений в пору сильной моряны; и случалось, что ледяная каспийская вода, гонимая этим ветром, прорывалась в поселок вместе со льдом. Заливало так, что в домах рыба плавала, а нефтяники на работу на дощатых плотиках добирались...

Вместе с Сергеем Петровичем работал в Ракуше механиком перекачечной станции его старый приятель Александр Фомич Зяблицов. Невысокого роста, подвижной; борода такая густая, что, кажется, прямо из-под глаз росла. Человек он был замкнутый, разговоры вел только о деле; среди приятелей слыл непоколебимым трезвенником. Как и многие здешние рабочие, он был заядлым охотником, благо для охоты на пернатую дичь в первозданных камышовых дебрях было раздолье сказочное.

Уже перед новым, двадцатым годом управляющих, инженеров и старших мастеров стали выдувать из Ракуши ветры вплотную надвинувшихся военных событий. Выдувать на юг, в Закаспий, в мусаватистский Азербайджан. Рабочим стало ясно, что «царству» генерала Толстова приходит конец и что в последние свои часы белоказачье воинство способно на любое преступление.

Через несколько дней нагрянул в Ракушу — это было серым утром 8 января 1920 года — конный казачий взвод, которому генерал Толстое приказал во что бы то ни стало поджечь Ракушу и уничтожить все резервуары с нефтью.

Казаки спешились, загомонили: с какого конца поджигать? И в эту минуту к ним подошел Зяблицов.

— Господа, — начал он, поклонившись, — позвольте мне помочь вам. Иначе вы, незнакомые с устройством нефтехранения, непременно взлетите на воздух вместе с резервуарами...

Они стояли и смотрели в глаза друг другу — офицер, посланный уничтожить нефть, и бородатый рабочий, твердо решивший эту нефть спасти. Отец пятерых детей, он по своей доброй воле шел на смертельный риск...

Внешне Зяблицов был почтителен и даже угодлив. Отвечая на вопросы хмурого офицера, объяснял, что он здешний мастер, всю жизнь верой и правдой служил господам нефтепромышленникам и всегда был у них в почете и милости, что всей душой сочувствует борцам против большевиков. И поэтому он готов помочь уничтожить все ракушинские запасы, дабы ни одна капля нефти не досталась красным.

И Зяблицов предложил казакам свой план — выпустить из резервуаров по трубам всю нефть в низину за валом и там поджечь ее. Поколебавшись, казаки согласились. Действительно, кому хочется гореть в этом адском огне!

Несколько казаков вместе с Зяблицовым пошли от резервуара к резервуару. Мастер сначала тянул за какой-то трос, а потом начал отвинчивать задвижку. Нефть глухо заурчала в трубах.

— Пошла!.. Идем дальше!.. Торопиться надо... Не ровен час — красные нагрянут... За такие-то дела порубают нас всех без разговору!..