Журнал «Вокруг Света» №04 за 1972 год

Оркестранты сидят, поджав ноги, у ограды храмового дворика, так что танцующим приходится двигаться рассчитанными движениями. На каждый такт они реагируют движением пальцев, глаз, застывают на мгновение в неуловимой позе ожившей скульптуры.

Едва ли не самый впечатляющий — это «Кетьяк», «Танец обезьян». В центре первого храмового дворика в землю вонзают факел, и несколько сот мужчин, обнаженных по пояс, усаживаются концентрическими кругами вокруг него. За ухом у каждого — красный цветок: они ритмично двигают плечами, выкликая: «Кетьяк!.. Кетьяк!.. Кетьяк!..», а главный рассказчик громко читает наизусть эпизоды «Рамаяны».

«Рамаяна», индийская эпопея о Раме и Сите, известна во всей Юго-Восточной Азии; о ней рассказывают барельефы на стенах храмов и представления театра ваянг, танцы и народные предания. Королевский сын Рама выиграл с помощью воплотившегося в нем бога Вишну состязание в стрельбе из лука и получил за это руку красавицы Ситы. Однако мачеха противится тому, чтобы он стал королем. Объятый горечью Рама покидает королевский двор и уходит в лес вместе с женой и братом жены Лакшманом. В это время коварный король Цейлона Равана решает украсть у него красавицу Ситу. Он обращается в золотую лань и подманивает во время охоты молодую женщину. Рама бросается за ланью. В лесу слышится крик. Лакшман кидается на помощь Раме, оставив на время Ситу одну, и Равана похищает ее.

Рама в отчаянии призывает на помощь армию обезьян. Их царь Хануман приказывает построить из камней мост от Индии до Цейлона. Эпопея заканчивается битвой между Раваной и Рамой. Однако, обретя вновь возлюбленную супругу, Рама упрекает ее в том, что во время заточения она была ему неверна. Красавица Сита вне себя от горя бросается в огонь, чтобы доказать свою добродетель.

Танцоры изображают бой с обезьяньей армией. Ритм быстро захватывает присутствующих.

Мужчины разом вздымают руки, которые в свете факелов кажутся красными сполохами огня. Внезапно они откидываются на спину, словно раскрывшийся цветок. Гортанные голоса танцоров-певцов придают происходящему совершенно фантастическую окраску.

В былые времена ритмичным повторением слова «кетьяк» мужчины доводили себя до состояния транса, до экстаза. Лишь сравнительно недавно обряд одержимости уступил место балету на темы «Рамаяны».

Мир индонезийцев полон фантасмагорий, которые трудно поддаются анализу западной логики. Разум и наука, наделив нас могучими орудиями преодоления природы, одновременно закрыли нам доступ в мир воображения.

Если на деревню обрушивалась эпидемия или другая беда, балийцы устраивали особую церемонию, известную под названием «Баронг», или «Танец криса». Сегодня эта церемония, к вящей радости западных туристов, превратилась в подобие цирка. Тем не менее в отдельных деревнях Бали культ сохранил свое первозданное значение. Для «Баронга» нужны богатые костюмы, хороший оркестр, пышные аксессуары. Всем этим занимается глава деревни — агунг. Его легко узнать среди толпы односельчан по покровительственной улыбке, заставляющей вспомнить европейского средневекового сеньора.

Агунг ждет, пока его западные гости закончат легкий ужин и усядутся на свои места. После этого он делает знак собравшейся у ворот храма толпе: можно входить. Статуи хмурых и насупленных монстров встречают собравшихся. Их, кажется, вовсе не волнует зрелище аппетитных даров, которые босоногие женщины в облегающих батиках кладут перед ними. По обе стороны почетного трона на громадных бамбуковых шестах трепещут красно-белые штандарты; это цвета индонезийского флага, но для балийцев это еще и цвета! Брахмы и Шивы.

Благоговейная атмосфера никак не предвещает скорого неистовства.

Раздаются звуки флейты, начинается прелюдия церемонии, которую исполняют четыре девушки. Черные распущенные волосы волной падают на спину. Вокруг груди обернуты широкие яркие ленты, тело плотно облегает цветастый батик, обнаженные руки вьются словно змеи, зачарованные звуками флейты. Длинные шлейфы из прозрачной ткани вычерчивают причудливые арабески.

За флейтой вступает гамелан; за исключением бронзовых гонгов, висящих на бамбуковых поперечинах, в оркестре больше нет металлических инструментов. Музыканты по виду очень молоды (хотя все индонезийцы выглядят моложе своих лет). Прежде чем усесться под священным деревом, все двадцать оркестрантов делают вдоль ограды круг почета.

«Танец криса» — часть большой драмы, основанной на одной из индийских эпопей. Поскольку в ней борются символы зла и добра, речь идет скорее о психодраме. Действие церемонии неотвратимо ведет к столкновению этих двух могущественных сил.

Любой разговор о культуре Бали будет неполным, если не упомянуть о кинжале-крисе, символизирующем силу и могущество. Это длинный кинжал с прямым или волнообразным лезвием. В VII веке он являл собой знак княжеского достоинства, но с течением времени сделался оружием простолюдинов.