Журнал «Вокруг Света» №04 за 1972 год

Однообразная, скучная процедура. День за днем, месяц за месяцем, год за годом... И лишь однажды Даниэль испытал чувство удивления: в тот день похороны случились какие-то необычные. Приехала небольшая группа иностранцев, говорила по-чужому. Деловито, словно корзину с бананами, поставили гроб на землю, позвали Даниэля и велели рыть могилу. Не было падре, не было мессы, не было слез. Хотя бы из приличия! Гроб сунули в могилу и уехали, не дождавшись даже, пока Даниэль завершит сооружение печального холмика над тем местом, где покоился таинственный покойник, по которому никто не проронил слезы.

Уходя, один из тех, что привезли гроб, сунул Даниэлю несколько крупных ассигнаций: «Следи за могилой! Чтоб всегда была в порядке. Мы будем время от времени проверять. Храни тебя господь, если могила окажется запущенной...»

А потом по Парагваю поползли слухи, что на кладбище Ита похоронен Борман. Эти слухи с поразительной быстротой докатились до Европы, США, не говоря уже о соседних латиноамериканских странах. Адольфо Шадлер, снимавший как раз в то время свой фильм о нацистах, решил проверить историю таинственной могилы кладбища Ита.

— Когда я узнал о том, что Борман захоронен в городке Ита, я немедленно отправился туда. На тамошнем кладбище я разыскал могильщика Даниэля, убогого индейца, слегка парализованного давним укусом ядовитой змеи, и тот подтвердил, что некоторое время назад здесь действительно был похоронен человек без обычного обряда, вроде бы тайком. Во всяком случае, Даниэля смутило, что слишком мало людей сопровождало гроб, как, впрочем, смутила его и слишком большая сумма выданных ему денег.

Тогда я отправился в префектуру Ита, — продолжает Шадлер, — но по записям в книге захоронений так и не смог установить личность покойника, лежавшего в загадочной могиле.

После этого я вернулся на кладбище, сунул индейцу полсотни долларов, и он решился на преступление: вскрыл могилу, чтобы я смог взять череп покойника. Этот череп я привез в Рио-де-Жанейро и показал знакомым врачам, которые установили, что он принадлежал человеку, рост которого не превышал ста шестидесяти сантиметров. Рост же Бормана больше ста семидесяти. Таким образом, вся эта история с его смертью и захоронением — просто трюк для того, чтобы уверить всех, что Бормана нет в живых.

По публиковавшимся в печати данным, в Южной Америке живет сейчас от шести до семи тысяч нацистов, которые должны были бы сидеть за решеткой, но продолжают пользоваться попустительством полиции и властей многих латиноамериканских стран. Когда несколько бразильских журналистов обратилось в начале 1968 года к руководителям бразильской службы безопасности с просьбой прокомментировать слухи о том, что Борман скрывается в западных районах страны, ответ, как его привела газета «Ултима ора», был следующим: «Мы с интересом следим за подобными сообщениями. Вместе с тем они не могут вызвать никакого беспокойства за судьбу нашей страны, потому что если Борман и жив, то ему сейчас уже около 70 лет, он прячется в глуши, не занимается активной политической деятельностью и, таким образом, не является элементом, который может причинить стране какой-то ущерб».

Трудно даже комментировать подобное поразительное высказывание. После этого начинаешь понимать, почему нацисты облюбовали в качестве убежища именно Латинскую Америку. Вернемся, однако, к рассказу Адольфо Шадлера:

— Во время поездок по Парагваю нам приходилось видеть множество тщательно охранявшихся немецких колоний (1 Об одной из таких колоний в нашем журнале писал Л. Каневский («Третий рейх» для двухсот тридцати» — «Вокруг света», № 12 за 1966 год).). Один из моих попутчиков был немец, и он выяснил, что там обитает много офицеров бывшего «третьего рейха». Впрочем, такие колонии существуют не только в Парагвае. У нас в Бразилии есть населенные пункты, где говорят в основном только по-немецки. И не только говорят. В одном из городков близ Маринги в штате Парана накануне второй мировой войны устраивались даже парады с фашистскими приветствиями, свастиками и тому подобными атрибутами. Теперь парадов уже не увидишь, но дух в колониях остался прежним. Ясно, что сбежавшие из Германии нацисты нашли в таких местах и приют, и поддержку, и единомышленников...