Журнал «Вокруг Света» №04 за 1972 год

А пока на побережье Колхиды медленно, но неотвратимо агонизировала античная цивилизация. В Восточной Грузии набирало силу Иберийское царство, культура которого легла в основу всей последующей средневековой грузинской культуры. В Иберии не было греческих городов, и политически она была разъединена с Колхидой. Но раскопки показали, как много общего в культурном отношении было между обеими частями Грузии. И неразрывной и составной частью в этот общий культурный фонд входило греческое, эллинистическое, наследство, уже неотделимое от местной основы.

...В Тбилиси, в тихом и просторном зале Музея Грузии останавливаешься перед каменной плитой — надгробием жены и дочери высших сановников Иберии. Надпись, выбитая на плите на двух языках — местном и греческом, — гласит: «Я — Серафита, дочь Зеваха, младшего питиахша Царя Фарсмана, жена Иодмангана-победоносца и много побед одержавшего двороуправителя царя Хсефарнуга — сына Агриппы, двороуправителя царя Фарсмана. Горе, горе тебе, которая была молодая! И столь хорошая и красивая была, что никто не был ей подобен по красоте. И умерла на 21 году жизни».

Невольно задумываешься, сколь разительно отличается эта плита от сухумского барельефа. Не столько выраженными в ней чувствами — в конце коцов, скорбь по усопшим повсюду одинакова, — сколько манерой их выражения. Разные люди — разная культура...

И все же не случайно, что один из языков надписи — греческий. Как и то, что именно из Греции проникло в Грузию христианство. Как и то, что в средние века образованные грузины изучали греческий язык и ездили в Константинополь за знаниями. Потому что, умирая, одни культуры становятся органической и составной частью других. Потому что в истории ничто не проходит бесследно.

 

А. Xазанов, кандидат исторических наук

 

Рецепты, которые вам не пригодятся

Возле ресторана на одной из улочек Токио останавливается автофургон. К нему подходит служащая. Обменявшись несколькими фразами с шофером, она приступает к приемке груза. Обычная уличная сценка, если бы не одно обстоятельство: сам груз. Неподготовленного человека он настраивает отнюдь не на гастрономический лад: нижняя часть фургона — это серпентарий, в котором кишат змеи. Впрочем, название ресторанчика, возле которого остановился фургон, тоже необычно — «Змеиная комната». Может, оно прояснит дело? Войдя внутрь, обнаруживаешь атмосферу традиционного японского ресторана . На столах замечаешь бутылки, на этикетках которых написано «МАМ».

Для уточнения приходится обратиться к бармену. Ответ его превосходит все ожидания: «мам» — сокращение от слова «мамуси», что примерно переводится как «гадючья водка». Название, надо признать, звучит остро.

Небезынтересно проследить путь превращения змеи в застольный напиток. Весь процесс происходит в стенах ресторанчика. В одной из задних комнат, больше похожей на фармацевтический кабинет, на стеллажах и вертящихся стендах аккуратно расставлены бутылочки, банки и огромные бутыли с компонентами. Два молодых человека разбирают змей в открытых металлических ящиках. Метровыми щипцами они подхватывают дюжину извивающегося «сырья», выловленного в горах Ибуки. Из них, по свидетельству специалистов, получается гадючья водка высшего класса.

Кстати сказать, в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии из змей готовят множество блюд, в том числе змеиный суп, ценимый гурманами. Спрос на него так велик, что в Гонконг ежемесячно доставляется около 60 тысяч змей из соседних стран.

Однако вернемся к, нашим гадюкам. Сначала их вымачивают в спиртовом растворе с добавлением различных ароматических трав, меда и экстрактов (названия и пропорции составляют профессиональную тайну). Как только настойка на змеях достигает необходимой степени концентрации, ее выливают в чаны, где она «вызревает», приобретая специфический букет.

В медицине яд змеи во все времена был лекарством. Существует поверье, что и змеиная водка способствует омоложению организма. Ведь недаром змеи живут подолгу и каждый год молодеют, меняя кожу. Если, конечно, не попадают в виде супа или мамуси на стол...

М. Климова

Тасадай манубе нас ждали

Наш вертолет промчался над мягко всхолмленной долиной и круто свернул к горе, поросшей темно-зеленым дождевым лесом. Эти джунгли — пожалуй, самые непроходимые на Филиппинах — сплошь покрывают склоны гор, вершины же их окутаны мглой и туманом. Где-то здесь, среди невероятно густых зарослей, бог знает сколько веков живет в абсолютной изоляции неизвестное миру племя (Об открытии племени тасадай манубе мы уже поместили краткое сообщение в № 2 «Вокруг света» за этот год.).

Слухи о голых людях, бродящих в лесах на юге острова Минданао, дошли до нас примерно год назад. Мы решили вступить с ними в контакт; и если нам повезет, то сегодня, серым июньским утром, мы увидим их.