Журнал «Вокруг Света» №04 за 1975 год

Что осталось от всего этого? Обломки былого в выжженной солнцем и омытой водами земле, плоские холмы, под которыми лежат руины домов, ямы от водоемов, наполненных когда-то чистой холодной водой, и туманные воспоминания. Таково место этой древней столицы — огромное Селитренное городище, расположенное на Ахтубе в Астраханской области.

Но археологические раскопки постепенно возвращают жизнь руинам. Один из раскопов пришелся на большую керамическую мастерскую. Тысячи бракованных сосудов не оставляли сомнений в том, что здесь было производство керамики. Роскошные чаши, покрытые красочной поливой с полихромными узорами, сочетающие высокую технику с безукоризненным вкусом. Чаши, которые считались раньше привозными из Средней Азии, были найдены среди отходов этой мастерской. Тем самым было доказано местное, сарайское производство большинства типов художественной посуды.

Потом на месте мастерской возникло кладбище. Открыты погребения и развалы небольших мазаров, украшенных когда-то мозаикой и майоликой. Игра их красок на поверхности стен мавзолеев при свете яркого южного солнца создавала незабываемый художественный эффект, так поражавший всех тех, кто посетил Сарай в годы его расцвета и подъема.

Другой раскоп открыл нам склеп золотоордынской знати XIV—XV веков. Большой купол перекрывал четырехгранное пространство скрытого под землей мавзолея, где было обнаружено несколько погребений. В начале XV века вход в склеп замуровали. Перед закладкой у входа внутри его положили мешочек с двадцатью тремя серебряными монетами. Наверное, члены того рода или семьи, которой принадлежал склеп, ушли из города: Сарай-Бату, как мы хорошо знаем, в середине XV века захирел, экономика его замерла, и жители почти все покинули его. Потом где-нибудь в другом месте, может быть, кочуя в степях, потомки сарайских жителей, похороненных в склепе, вспоминали об этом кладе, который остался в усыпальнице их отцов и дедов. Они передавали эту историю из уст в уста, и наконец небольшой клад превратился в воображении этих людей в настоящее сокровище. Кому-то захотелось это сокровище достать из могилы, и он отправился в Сарай, лежавший уже в развалинах, нашел старый родовой склеп, но пробить купол и осквернить склеп все-таки не решился. Начались поиски входа, который, как предполагал искатель клада, должен был быть в углу мавзолея. Три раза кладоискатель делал подкопы и каждый раз натыкался на глухую стену. Четвертый раз он решил все же проломить стену и разрушить угол мавзолея. Унес ли он из склепа что-нибудь или нет, мы этого не знаем. Во всяком случае, тот клад, который был оставлен у входа, сохранился до нас. Но неизвестно — может быть, в склепе, именно в углу его, было спрятано какое-нибудь сокровище «посолидней», и именно потому все подкопы, которыми как бы ощупывали его, приходятся именно на углы мавзолея.

Много интересных и красивых древних вещей привезли мы в прошлом году из Селитренного — и формочки для литья свинцовых и бронзовых изделий, и привозное стекло из Сирии и Египта, и подвеска-идольчик, и золотая накладка, и бронзовые, костяные и стеклянные перстни, и обломки сердоликовых украшений. Под стеклянной вставкой одного перстня оказалась бумажка со стертыми письменами — амулетик с мистическими формулами, призванными охранять их владельца от всех бед и обеспечивать ему успех во всех его начинаниях.

Земля Селитренного городища покрыта обломками посуды, изразцами, монетами, сломанными и разбитыми вещами» Попадаются и редкие вещи, обломки фаянсовых чащ с золотистой росписью и блестящей глазурью. За свой металлический золотистый блеск такие сосуды были названы люстровыми. Их делали в Иране, и оттуда они попадали на берега Ахтубы. На сосудах изображали сцены из придворного быта и писали персидские стихи. За полчаса на городище можно набрать целое ведро обломков каменных сосудов из мягкого талька. Их делали в Средней Азии, в Хорезме, и привозили сюда на кораблях через Мангышлак и Каспийское море или с караванами, шедшими через плато Устюрт и казахстанские степи...

Золотоордынские города выросли молниеносно, в середине XIII века, — благодаря скоплению награбленных богатств, трудами бесчисленных пленных ремесленников и строителей. Они превратились в крупнейшие торговые и экономические центры. Но как только центральная власть ханов стала слабеть, как только в Золотой Орде начались смуты и феодальные усобицы, так города стали приходить в упадок, который довершили полчища Тимура, разгромившего золотоордынские центры в Поволжье. Еще раньше Золотая Орда показала свою слабость на Куликовом поле, где войска Мамая были наголову разбиты московским князем Димитрием Донским.

Степь захлестнула золотоордынские города. Снова, как и много веков назад, хозяевами этих мест стали кочевники, традиции урбанизма были почти пресечены, и градостроительство в Нижнем Поволжье возобновилось только с проникновением сюда России в XVI веке.