Журнал «Вокруг Света» №04 за 1989 год

— Мне кажется, первая настоящая притирка команды произошла вблизи Испании, где мы попали в шторм примерно восьмибалльной силы,— рассказывал Андрей.— До Канар нас шло девять человек. Но получилось так, что доктор яхты Сергей Прусов, плохо переносивший качку, и штурман Борис Яковлев вернулись домой, и в дальнейшем плавание совершали уже всемером. Образно говоря, до Канарских островов мы шли как от раздевалки до стадиона, а от Канар уже вышли на беговую дорожку, и началась работа. Серьезную проверку мы прошли в экваториальной зоне. Жара 45—50 градусов по Цельсию. Температура воды — плюс 31 градус. Штили следовали один за другим... Сразу за экватором заметили, что стали обрастать ракушками. А при входе в Индийский океан их было уже так много, что ход наш ощутимо замедлился. Мы пытались бороться с обрастанием, но безуспешно.

22 декабря у нас произошло ЧП. Проходя мимо цистерны с питьевой водой, Толя Кузнецов обнаружил, что пробка исчезла. Видимо, во время сильной качки пробку выдавило. Из самой крупной цистерны, которая вмещала около 400 литров, половина содержимого ушла в море. Всего на яхте было семь цистерн. Общее потребление воды на человека составляло два литра в день. Каждый в принципе мог распоряжаться ими как хотел: мыть голову, руки, использовать для приготовления пищи и так далее. Но теперь вопросы расходования воды мы стали решать сообща. Поначалу планировался заход в Веллингтон. Однако до столицы Новой Зеландии было еще далеко, и капитан отдал приказ направиться в Хобарт. В административном центре Тасмании мы вытащили яхту из воды, очистили корпус от ракушек, заново покрасили его, сшили новые паруса — прежние изрядно потрепались. Пополнили запасы провианта, питьевой воды и отправились дальше. В одной из тасманийских газет писали, будто у русских яхтсменов были большие трудности с водой, будто бы капитан чуть ли не по капле выдавал ее экипажу. Это, конечно же, не так. Норма два литра в день на человека соблюдалась неукоснительно.

В Тихом океане мы все время боролись с непогодой. Дул сильный ветер, отдельные порывы его достигали 9—10 баллов. Было очень холодно. Шел снег, налетал град вперемешку с дождем, редко показывалось солнце, и кокпит часто захлестывало водой. На участке от Хобарта до мыса Горн у нас была довольно большая скорость — примерно 180—200 миль в сутки. Мыс Горн мы обошли на расстоянии одной мили. Нам повезло: появилось солнце, и мы смогли хорошо рассмотреть крайнюю южную точку Южной Америки.