Долгое время муравьев рассматривали как массу одинаковых роботов, не имеющих собственного опыта, отличного от нужд колонии. В последние десятилетия выяснилось, что эти существа не только прекрасно обучаются и могут определять абстрактные признаки предмета (например, число углов в многоугольнике), но и обладают несомненной «индивидуальностью». «Если вы посидите, понаблюдаете несколько часов за индивидуально помеченными особями, вы заметите, что они разные, у каждого свой характер», — говорит один из самых авторитетных знатоков таких насекомых профессор Геннадий Длусский. Их жизнь не сводится к одной только работе: муравьев заставали за занятиями, наводящими на мысль об играх. Скажем, муравей может подолгу катать взад-вперед какой-нибудь шарик. Или два муравья сцепляются словно бы в схватке, но не пускают в ход яд, не наносят повреждений и через некоторое время мирно расходятся.
Возможно, только крайняя непохожесть муравьев на нас и всех наших «родственников» в животном мире мешает оценить всю сложность и своеобразие их внутренней жизни.
Смирись, Кавказ!
Франц Рубо. Взятие аула Ахульго. Панорама 1893 года. AKG/EAST NEWS
К середине августа 1859 года эпопея почти закончилась, но это «почти» досталось большой ценой. Российские войска окружили гору, у вершины которой находился аул Гуниб. Это была неприступная природная крепость: с трех сторон аул защищали отвесные скалы, и только с четвертой, восточной, по узкой тропе можно было подняться в селение. Четыреста воинов ислама, засевших там с четырьмя пушками, имели много преимуществ. Главнокомандующий Кавказской армией князь Александр Барятинский хорошо знал нрав этих людей и их мужество, но все же предложил капитуляцию — вдруг удастся избежать последнего кровопролития. Кроме того, в ауле находился человек, который вот уже 25 лет олицетворял сопротивление — имам Шамиль . Если бы он сдался в плен, это могло бы серьезно повлиять на других вождей горцев.
Барятинский обещал в случае покорности «полное прощение всем находившимся в Гунибе, дозволение самому Шамилю с его семьей ехать в Мекку , обеспечение ему средств как на путешествие, так и на содержание». Но противник не изменил своему характеру и отвечал так: «Гуниб — гора высокая, я сижу на ней, надо мной еще выше — Бог. Русские стоят внизу, пусть штурмуют. Рука готова, сабля вынута».
22 августа началась плотная осада. Два следующих дня прошли в ружейной и артиллерийской перестрелке, а в ночь на 25 августа 130 солдат Апшеронского полка умудрились вскарабкаться на южную стену горы и опрокинули там горцев. Тут же начался общий штурм. К середине дня мюриды (буквально — «ученики») Шамиля отступили к самому аулу, где их новым плотным кольцом окружили русские. Царский наместник вновь попытал счастья — взять имама Чечни и Дагестана живым. И — чудо! — тот согласился. Видимо, старый вождь устал и охладел к войне. Он вышел к своему врагу, который ждал его на камне в версте от аула.
На следующий день был опубликован немногословный приказ: «Шамиль взят. Поздравляю Кавказскую армию». Это был звездный час в карьере князя Барятинского и, наверное, ярчайший момент в жизни каждого, кто участвовал в последнем бою (среди них находилось много известных людей — например, начальник русского штаба Дмитрий Милютин, впоследствии военный министр Александра II и автор знаменитой военной реформы). Что же касается России, то она получила долгожданный мир на Кавказе.
Кавказская война в датах
12 сентября 1801 г.
1816—1827 гг.
22 июня 1818 г.
1829—1830 гг.