Журнал «Вокруг Света» №05 за 1979 год

И успокоил собравшихся: — В канадской тундре было труднее, но в этот день я не могу иначе...

...Между тем традиция клановых цветов появилась не так уж и давно.

Дело в том, что англичане в свое время запретили шотландцам носить национальный костюм. Было это в 1746 году, когда в битве на поросшем вереском плоскогорье Куллоден у Инвернесса рухнули последние надежды шотландцев на независимость. Запрет действовал до 1782 года, а когда его отменили, выяснилось, что старые узоры уже забыты. (Да тогда и носил-то каждый, что хотел.) Пришлось изобретать новые, записанные за каждым кланом.

Но ведь и юбку-килт — эту самую шотландскую часть костюма — тоже носили вовсе не все шотландцы, а только хайлендеры — горцы. Жители равнин — лоулендеры — скромно довольствовались штанами — и даже не клетчатыми. (Одежда, оставляющая колени обнаженными и прикрывающая верхнюю часть ноги и икры, — принадлежность не только Шотландии. Она распространена среди горцев в разных местах — кожаные штаны и гетры тирольцев, костюм гималайских горцев в Бутане — подоткнутый халат кончается над коленями, а икры защищены чем-то вроде гольфов. Очевидно, так удобнее ходить по крутым горным тропкам.)

В 1953 году лорд Лаудердэйл, глава клана Мэйтлендов, должен был возглавить торжественную процессию государственного значения, неся шотландский флаг с Андреевским крестом. Естественно, что и костюм его мог быть только шотландским. Но у низинного клана Мэйтлендов никаких собственных клеток не существовало. Выход из положения был найден: по счастью, Мэйтленды состоят в родственных отношениях с горскими кланами Каббингэмов и Ганнов. Те одолжили свои цвета, и из их соединения появился собственный тартан — клетчатая шерстяная материя — Мэйтлендов. Впоследствии лорд Лайон на основании долгих расчетов определил Мэйтлендам тартан и занес его в официальную книгу клановых расцветок. Потом создали тартаны и для остальных лоулендеров.

Этим, кстати, лоулендеры, говорящие на диалекте английского языка, подчеркнули свою близость к хайлендерам, говорящим по-гэльски. (Еще не так давно горцы называли жителей равнин тем же недружелюбным словом «сассэнах», что и англичан.)

Всего двадцать пять с небольшим лет прошло с того дня, когда лоулендеры завели у себя горский костюм, но это уже стало традицией.

Традиции ведь возникают по-разному, но, возникнув, имеют тенденцию не умирать. На то они и традиции. Возьмите, скажем, старичка в пунцовых колготках, который сторожит лондонский Тауэр. Что ему — очень удобно в них ходить, особенно в жаркий день, да еще в тугом кружевном плоёном воротнике и твердой шляпе? Может быть, ему более пошли бы темный сатиновый халат, легкие рабочие брюки и сандалеты? Но в свое время вокруг все так ходили: со шпагами, в колготках и воротниках-ошейниках. В каком-то году, наверное, казначейство забыло выписать стражам Тауэра новую форму. Одежда других людей изменялась, сначала немного, потом все больше и больше. А старичок остался в старомодном одеянии. А потом уже и менять оказалось невозможно: одежда стала традиционной и ее можно было только сохранять. (Это, конечно, не более, чем предположение.)

Исток шотландских традиций другой: стремление во что бы то ни стало отстоять свою самобытность. Тем более что английские короли долгое время пытались эту самобытность искоренить. А действие, как известно, равно противодействию. В Шотландии в эту формулу надо вводить коэффициент — шотландский упорный и упрямый характер.

Когда-то шотландские короли имели право требовать от всех кланов лучников для личной охраны. До сих пор сохранилась гвардия лучников — четыреста немолодых землевладельцев, которые в случае приезда королевы в Шотландию должны, оставив все дела, явиться для ее охраны вооруженные луками и стрелами. Причем командиры подразделений так же придирчиво проверяют упругость тетивы и остроту наконечников, как это делали в XII веке. И каждый из пожилых лучников способен пробить стрелой толстую доску — традиция требует от каждого из наследственных членов гвардии неустанных тренировок с предписанным ему видом оружия.

Все это, конечно, занимает немало времени, но, как считают в Шотландии, выполнение традиционных и родовых обязанностей лучше всего спаивает клан. А принадлежность к спаянной — пусть архаичной! — организации помогает жить в нынешнем неустойчивом мире. Ведь член клана безошибочно рассчитывает на поддержку собратьев. Если вы предприниматель или клерк, то для другого бизнесмена или служащего вы прежде всего конкурент. А для Мак-Нэйла вы — во-первых, Мак-Нэйл, такой же, как и он, а потом уже — все остальное.

С 1806 года существует в Глазго организация клановой взаимопомощи, которая помогает своим с работой. И за прошедшие сто семьдесят три года организация никогда не жаловалась, что ей нечем заняться.

В мае позапрошлого года в Эдинбурге состоялась международная встреча кланов, съехались люди, носящие одно и то же — шотландское! — имя.