Журнал «Вокруг Света» №05 за 1985 год

За поселком местность может показаться совсем уж унылой и однообразной. Но приглядитесь внимательней к бледно-зеленому покрову! Пружинящий под ногами ягель — корм северного оленя, друга, кормильца, работника, скорохода у северных народов. Нежные мхи, лишайники, морошка, брусничник, дурманный багульник, голубичник, лиственница, стелющаяся березка, кедровый стланик—все это выросло на ледовой подстилке многолетней мерзлоты.

Поклонись жизнестойкости северной природы! Помяни добрым словом многие поколения ненцев, эвенков, селькупов, долган, нганасан, обжившие до прихода русских эти дикие берега...

В маршруте по тундре теперь нетрудно наткнуться на буровую вышку, флажок на которой трепещет, кажется, под самым летним «ночным» солнцем. Грохот мощных дизелей несется окрест, выхлопной дым стелется над тундрой и отгоняет даже тучи гнуса. А люди на буровой приникают попеременно к бурильной трубе. Бурильщик и помбуры прислушиваются к работе долота на глубине. Буровики всем сердцем переживают за проходку, которая должна дать доступ к нефти и газу, упрятанным природой в структурных ловушках на большой глубине. Даже под океанским дном прощупывают геофизики нефтегазовые структуры, и недалек день, когда буровые вышки вслед за рекой вторгнутся за пределы береговой линии, на океанский шельф.

Грозен, угрюм, неприступен Северный океан. Сам Енисей вмерзает в льды Арктики.

Но животворные истоки и притоки вновь и вновь пополняют ложе великой реки, труженика Енисея. Зимой кажется, что мертвящее дыхание Арктики навсегда погрузило реки, речки и ручьи в ледяной сон. Но с весенними лучами потянулись поверх льда тоненькие извилистые промоинки, захрустели забереги, задвигались льдины на стрежне... И вот под весенний разгулы и ветер над зацветающими островками багульника пошла вся ледяная армада. Енисей напирает, утюжит берега, выплескивает воду на цельный еще лед низовий, образуя надледное течение. Рыжие волны ворочают льдины, сталкивают их с прихваченными деревьями и крошат в мелкий хрусталь. А через некоторое время Енисей подхватывает на мощную спину суда, отстоявшиеся в затонах. Сверкая свежепокрашенными бортами и надстройками, оглашая берега гудками тифонов, устремляются они в низовья, на холодный, но влекущий Север.

И Енисей как большая улица Сибири начинает сиять: днем блеском многоэтажных «пассажиров», ночью — огнистыми «веслами» транспортов, идущих не только по главному направлению — в Туруханск, Игарку, Дудинку, но и в самые отдаленные уголки края — открывать лето.

Фото С. Ветрова, А. Лехмуса, В. Орлова, Л. Шварца

Геннадий Машкин

Несколько дней в Крыму

Нас было более пятидесяти человек. Из одиннадцати стран мира. В Крым, в Предгорное опытное хозяйство «Магарач» ВНИИ виноделия и виноградарства, мы приехали работать. И работали. Прореживали молодняк в питомнике, собирали виноград и персики. Мы — участники Международного рабочего лагеря молодежи, организованного под девизом «Добровольный труд — вклад в борьбу за мир и разоружение».

Распорядок дня был обычный: подъем в семь утра, потом завтрак, работа в поле, обед, дискуссии, ужин, культурная программа... От денег за работу мы отказались — они пошли в фонд XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов...

Несмотря на различие в политических, религиозных, философских воззрениях, нас объединяло главное — стремление своими руками внести конкретный вклад в борьбу против ядерной угрозы.

«Со страхом надо бороться!»

Лагеря, похожие на наш, организуются в разных странах уже около шестидесяти лет. Появились они в Западной Европе после первой мировой войны.

Работа в интернациональных трудовых лагерях уже по самой своей сути направлена против войны. Она помогает людям с различными политическими взглядами лучше узнать и понять друг друга, обсудить наболевшие вопросы и вместе искать пути их решения. Число таких лагерей растет по всему миру.

Борьба за мир на Западе в наши дни опасна. Против демонстрантов используют слезоточивые и нервно-паралитические газы, водометы, в них стреляют пластиковыми пулями...

Одна из участниц нашего лагеря — Руфь Ингрид — в свои двадцать четыре года все это испытала на себе. Но ей повезло — она не только не попала в тюремную камеру, как случилось со многими ее соратницами в Великобритании, но даже сумела приехать в Советский Союз.

— Подумать только,— говорит Руфь,— пятнадцать Хиросим в боеголовке одной-единственной крылатой ракеты! А их на нашей территории уже девяносто шесть. Ведь это смертельно опасно, если учесть, что вслед за — не дай бог! — запуском крылатых ракет практически немедленно — через несколько минут — последует ответный удар. С сознанием этого, с этим ощущением страшно жить... Страшно рожать детей.

Со страхом надо бороться,— сделав паузу, добавляет Ингрид...