Журнал «Вокруг Света» №05 за 1995 год

Даррелла можно без преувеличения назвать любимым в России писателем-анималистом. У нас его знают и стар и млад, его книги есть в каждой семье, по ним мы учились любить при роду и все живое. По его повестям, искрящимся неподражаемым даррелловским юмором, лучше, чем по учебникам, познавали животный мир Земли будущие естество испытатели 60—90 годов. Друг и соратник Джеральда Даррелла по популяризации природоохранного дела Дэвид Эттенборо вспоминает о недавно умершем великом натуралисте XX века на страницах английского журнала «ВВС Wildlife», любезно предоставившего нам право напечатать этот очерк.

Смешнее книги я не читал. В ней описывались приключения юного натуралиста, впервые оказавшегося в тропиках а именно в Камеруне, — и занятого отловом диких животных для зоопарка. По жанру нечто среднее между приключенческим романом и искрометной комедией. «Переполненный ковчег» — так называлась эта книга, издана она была в 1953 году, автора звали Джеральд Даррелл.

Книга задела меня за живое. Я, в то время честолюбивый телепродюсер, решил принять участие в экспедиции, которую Лондонский зоопарк направлял в Западную Африку. Даррелл ясно давал мне понять, что именно следует снимать, и я не мог дождаться дня вылета. Однако, когда через полгода мы попали в те края, наши приключения оказались не столь забавными, как на борту «Переполненного ковчега». Позже я понял, что Джеральд Даррелл обладал не только даром незаурядного рассказчика, но и богатым воображением — такое сочетание позволяет автору увидеть смешное даже в таких ситуациях, когда всем остальным не до смеха.

Тем не менее снятый в Западной Африке телесериал получился достаточно интересным и имел успех. На следующий год я вместе с группой сотрудников Лондонского зоопарка отправился в новую экспедицию. Это была Южная Америка, точнее — та ее часть, которую мы знаем как Британскую Гвиану. Я с удивлением обнаружил, что Джеральд Даррелл опередил меня и на этот раз. Я ответил ему путешествиями в Индонезию и Новую Гвинею. А в 1958 году судьба занесла меня в Парагвай, где я снимал очередной телефильм и отлавливал броненосцев и других небольших зверьков. Когда экспедиция подошла к концу, я отправился со своими животными в Буэнос-Айрес, откуда намеревался вылететь на родину. В столице Аргентины встретил знакомого, который рассказал, что сюда недавно приехал другой английский естествоиспытатель и привез с севера Патагонии целую коллекцию животных. Я разыскал этого англичанина. Им оказался Джерри.

Пока он дожидался парохода в Англию, его животные разместились в старом гараже. Было ему тогда слегка за тридцать, но длинные волосы и вечно падающая на глаза челка делали его лет на десять моложе. Остроумнее человека я не встречал. В память врезалась его широкая ослепительная улыбка. Нам было о чем поговорить: как добавками компоста в пищу и молоко лечить понос у броненосцев, в какую клетку лучше всего поместить муравьеда, чтобы он не стер шерсть со своего шикарного хвоста, и как удивительно, что излюбленная пища гривистого волка, этого самого экзотического представителя семейства собачьих, вовсе не мясо, а бананы!

Догорал вечер, мы переключились с пива на дешевое южноамериканское бренди Джерри становился все более и более словоохотливым и без умолку болтал о своих планах. Студентом он подрабатывал смотрителем в Уипснейде (филиал Лондонского зоопарка в графстве Бердфордшир, Прим. пер.) полувольное содержание животных в этом зоопарке он называл не иначе, как скотоводством. Клетки и вольеры, которые он обслуживал, были сконструированы так, чтобы в первую очередь публика могла видеть зверей во всей их красе, тогда как последним требовались элементарные удобства. Животные в зоопарках, по его мнению, были «не те». Большие экзотические львы, тигры, носороги и бегемоты совсем не обязательно привлекают зрителей, считал Даррелл. Если должным образом показать мартышек и бабочек, броненосцев и скорпионов, даже колонию термитов, — это вызовет у посетителей не меньший интерес. Более того, для этого надо меньше места, а содержание крох дело не столь накладное.