Журнал «Вокруг Света» №05 за 2009 год

Вообще, признается Жоржи, подобных комичных ситуаций в его «лавке чудес» под названием «жизнь» было немало. Но как, к  примеру, квалифицировать присуждение ему в 1951 году Международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами»? Хотя, казалось бы, что тут удивительного? Ведь писатель действительно был активным антифашистом и борцом за мир. Комичность, как нетрудно догадаться, заключается в том, что стоило ему прозреть относительно «природы социализма», так он сразу перестал быть и активным борцом, и другом СССР. Но до такого финала был, конечно, и триумф: после поездки по Советскому Союзу, находясь под сильнейшим впечатлением от всего увиденного, в том числе от того, как женщины в Сибири водят поезда, он написал своего рода бестселлер под названием: «Мир, где царит мир». Эта книга только в Бразилии за небольшой промежуток времени выдержала вопреки реакции властей пять изданий и стала поводом для привлечения Амаду к судебной ответственности по «закону о безопасности государства». А дальше совсем комичная история: вернувшись на родину после получения премии, Жоржи узнал, что против него начинается судебный процесс. Но судья, образованный человек, взял и прочитал его «опасную книгу» и, по словам писателя, вынес решение, что ее нельзя отнести к «подрывным» изданиям. Она, по его мнению, всего лишь «сектантская»! А значит, следует прекратить судебные преследования автора.

Жоржи Амаду получает звание почетного доктора наук в Парижском университете (Сорбонне). Фото: EAST NEWS

Земля, дорогая сердцу

Из последней эмиграции Жоржи Амаду вернулся на родину в 1956 году. С этого момента начинается новая полоса в его жизни, отмеченная необыкновенным творческим подъемом. В 1958 году вышел в свет роман «Габриэла, корица и гвоздика», в 1961-м автора избрали в члены Бразильской академии литературы, в 1964-м читатели познакомились с «Пастырями ночи», в 1966-м — с романом «Дона Флор и два ее мужа» и так далее. Герои этих и последующих книг принесли своему создателю не обыкновенную славу, армия его почитателей увеличивалась день ото дня. Более того, некоторые читатели, увидевшие в персонажах себя, пытались даже разыскать и автора, и его критиков, имея самые недобрые намерения. Так, родственники некоей ильеусской горожанки хотели убить писателя Ж. Медауара за то, что он высказал в печати предположение, будто это именно она, Лурдес Марон, стала прототипом для создания образа мулатки Габриэлы в романе Амаду. Так оживают страницы. Хотя в книгах и вправду были реальные горожане. Например, в романе «Дона Флор и два ее мужа» из 304 персонажей под своими именами выведены 137 реальных лиц. И как не поверить в их существование, когда все, что описывает автор, так правдиво и масштабно: по подсчетам исследователя творчества Амаду, Паулу Тавареса, в его романах только лишь последнего периода, начиная с «Габриэлы», действует свыше 2000 представителей разных социальных слоев бразильского общества. Отвечая как-то на вопросы  читателей о сгущенности событий и непредвиденных моментах повествования, Жоржи Амаду шутливо поведал о секретах своей творческой лаборатории: «Для романиста, ограниченного своим реализмом, либо собственным видением, Баия — опасная территория. Здесь всегда происходит что-то непредвиденное или случайное, не находящее легкого объяснения и толкования». Вот и весь секрет магического реализма Амаду. Он вообще весь состоит из секретов. Например, как удалось этому автору перешагнуть из социалистического реализма в магический — литературную форму, сложившуюся как раз в его части света? Ведь многие исследователи литературы именно ему, а не колумбийцу Габриелю Гарсия Маркесу отдают пальму первенства в создании этой формы, когда реальность и миф так красиво и гармонично дополняют, казалось бы, обычный быт обычного человека.

Здание Фонда Жоржи Амаду на площади Пелоуринью в Салвадоре. Фото: ALAMY/PHOTAS

Второе прочтение