Журнал «Вокруг Света» №06 за 1971 год

...Из деревни мы уходили на следующее утро. Наши кеды были отмыты, но очень хотелось снять их и ощутить подошвами ласковое прикосновение гладких каменных плит, нагретых солнцем. Я все допытывался у ниасцев, откуда взялась в деревне такая великолепная мостовая. Но они только удивленно пожимали плечами — да ведь так всегда было, а как же можно иначе?

Потом уже, когда прошло много времени, мне довелось услышать такое предположение: обтесывать камни начали еще далекие предки нынешних ниасцев. Они поклонялись духам умерших и воздвигали в их честь глыбы. Потом верования изменились, и священные глыбы превратились в обычный прекрасно обтесанный камень.

Наверное, так и было. Как когда-то наши новгородские предки приводили улицы в порядок, устраивая деревянные мостовые, так и ниасцы делали каменные, благо за материалом далеко ходить не надо. Кому не хочется, чтобы у него в доме было чисто? По крайней мере, когда я вспоминаю вязкую грязь, из которой мы едва вытаскивали ноги, возвращаясь к застрявшему автомобилю, мне кажется, что это самое приемлемое объяснение...

М. Кудинов

Вторжение без выстрелов

Уходили последние часы 1939 года — года, ввергнувшего в войну почти всю Европу. И хотя война эта пока именовалась газетчиками «странной» — еще бы, на «неприступной» линии Мажино французские и английские солдаты преспокойно сражаются между собой в футбол, предоставляя противнику в бинокли любоваться игрой! — судьба Австрии, Чехословакии, Польши вызывает тягостные предчувствия: еще не одному народу предстоит испытать на себе, что такое фашистская неволя. В Берлине, в штабе ОКВ и генеральном штабе ОКХ (1 ОКВ — верховное главнокомандование фашистской Германии; ОКХ — главное командование сухопутных войск вермахта.) уже разрабатываются «Норд» и «Везерюбунг» («Везерские учения») — планы захвата Норвегии и Дании; «Альпенвейльхен» («Альпийская фиалка») и «Танненбаум» («Елка»), жертвами которых должны стать Албания и Швейцария; «Марита» и «Крейцроттер» («Черная гадюка») — планы операций против Греции.

Но в болгарской столице Софии в эти часы на пороге нового года царит атмосфера беззаботного веселья. По крайней мере, в празднично разукрашенном Военном клубе, где по традиции царь Борис устраивает новогодний бал для генералитета и высшего света. Сияние орденов на парадных мундирах, величественная напыщенность министров, дипломатов, крупных дельцов; приторная любезность старших полицейских чинов, удостоившихся приглашения на придворное празднество; жеманство светских красавиц; кивки, поклоны, рукопожатия; вежливые, ни к чему не обязывающие слова, косые взгляды, заученные улыбки, — а за всем этим нетерпеливое ожидание появления монарха. Таким выглядел Военный клуб в тот вечер 31 декабря 1939 года.

По неписаному закону царь Борис приехал на бал с небольшим опозданием. Он внезапно появился на сцене, и ярко освещенный зал сразу же огласился бурей аплодисментов. Монарх не спеша двинулся по залу, останавливаясь, благосклонно улыбаясь и кивая лысой головой. Тем временем гражданская и военная свита поспешно выстраивалась за его спиной в строго установленном порядке. Эта театральная сцена, длившаяся несколько минут, закончилась тем, что царь Борис картинно замер перед огромным зеркалом, словно для того, чтобы продемонстрировать собравшимся сутулую спину, и стал принимать поздравления.

Одновременно с полночным боем часов с улицы донеслись залпы артиллерийского салюта. Царь согнал с лица улыбку и сквозь поспешно расступающуюся свиту направился к уже приготовленному в центре зала микрофону. Близоруко поднеся к глазам листок, он зачитывает велеречивое послание своему полунищему, исстрадавшемуся народу. «...Мир и процветание!» — заключительные слова монарха тонут в аплодисментах.

Среди аплодирующих и британский посол Джордж Рэнделл. Он не устает подчеркивать в своих депешах в Форин оффис, что поддержка Англией царя Бориса гарантирует политическую стабильность на Балканах и устойчивость остальных монархических режимов этого района. Именно их падения в первую очередь следует опасаться Лондону, если он не хочет утратить свое традиционное влияние в балканских странах. С Германией же, по мнению посла, всегда можно договориться полюбовно. Тем более что, как заверил его сегодня в мимолетной беседе царь Борис, Болгария никогда не перейдет на сторону Германии! И Джордж Рэнделл усердно аплодирует своему фавориту.