Журнал «Вокруг Света» №06 за 1973 год

...Маршруты, маршруты, одна аномалия, вторая, третья. Да, все правильно. Сквозь трещины в этих горных породах когда-то текли нагретые, как в котле высокого давления, глубинные растворы. Очень давно все это происходило, но следы воздействия растворов сохранились до сих пор. Розовые граниты изменяются, светлеют и переходят, наконец, в белую, похожую на плотный мел породу, внешне ничего общего не имеющую с гранитами. Но рудные минералы здесь не отложились. Почему? Неизвестно. И растворы текли, и калий накопился, а золота нет. Один ручей пройден от истоков до устья, второй, третий... Пусто!

Наконец остался большой ручей на краю участка. Иду вверх по ручью, осматривая валуны. Попался какой-то бурый окатанный камень... Железная руда? Надо иметь в виду. Нет, брать его не надо. И снова попадается бурый окатыш. Какой-то он необычный, похож на шлак. Может быть, строители или дорожники выбросили здесь груду мусора? Нет, не надо брать его. Идти далеко, солнце палит...

Как хорошо лечь в ручей и потом почувствовать ветер с далеких вершин! Проходит час, другой, ущелье сужается, а ручей, уходящий в камни и пересыхающий в устье, здесь зашумел, стал глубже, шире, холоднее. Набираем высоту. И опять — бурый обломок. Это шлак, определенно шлак. Пузыристый, с натеками, тяжелый. Рудный... А что, если это шлак древних плавильных печей?

Какие только расы, народности и племена не проходили через эти районы! Время шло, исчезали государства, менялись правители, а следы человеческого труда остались навсегда.

С древнейших времен работали рудокопы в горах Средней Азии. Они добывали здесь золото, серебро, медь, железо, сурьму, бирюзу... Неведомые люди, жившие тысячу лет назад, по неизвестным нам признакам находили даже «слепые», то есть не выходящие на поверхность рудные тела. И безошибочно закладывали горные выработки, ведущие к наиболее богатым рудным жилам. Может быть, шлак станет путеводной нитью и в этом глухом, безлюдном ущелье?

Я наклонился и положил увесистую глыбу в рюкзак.

А потом мы все шли и шли, и солнце уже садилось, и ноги не шевелились, и голова отупела от усталости. Но обломки шлака встречались все чаще и чаще, целые глыбы его лежали на отбеленной солнцем гальке, и до истоков ручья оставалось не так уж много...

И вот наконец в береговом обрыве я увидел то, что искал: бурые железистые пласты древнего шлака лежали глубоко под почвой, шумный ручей размывал рыхлый грунт и уносил бугристые пузыристые обломки вниз по течению.

Теперь вверх по склону, к водоразделу, сквозь кусты и заросли арчи и можжевельника. Ну конечно, здесь лежат глыбы измененных пород, а вот долгожданный жильный кварц. Молочно-белый, с потеками ржавчины, и в нем чернеют пятнышки каких-то минералов...

Я вернулся на базу. Островский уже ждал меня. Он был очень возбужден.

— Мы нашли в горах отличную аномалию! Она должна быть около большого развилка.

Ранним утром мы вновь вылетели в горы. Слава мастерски посадил вертолет на крохотный пятачок у вершины горы. С первого же взгляда нам стало ясно: шлаки и рудные зоны расположились в том же месте, что и аэроаномалии.

Сейчас уже получены результаты анализа проб. Кварцевые жилы содержат серебро, золото... И немало золота!

Л. Портнов, кандидат геолого-минералогических наук

Сполохи над Кольским

Кольская атомная — ударная комсомольская стройка. Среди сопок уже вырос современный город, четко вырисовывается контур самой электростанции. Скоро первый ток ее вольется в систему «Колэнерго».

Так уж мы устроены, что, возвращаясь в места, где однажды побывали, ищем запомнившиеся детали и подробности такими, какими видели их несколько лет назад. Отлично понимая, что через несколько лет все, естественно, должно измениться, невольно ищешь взглядом старую сосну среди ельника или деревянный сруб, сквозь щели которого наблюдал взрыв, или перевернутую лодку с вырезанным якорем на борту. Но когда наконец понимаешь, что маленькая в те дни строительная площадка стала теперь городом, начинаешь сомневаться, что встретишь среди тысяч людей тех, кто начинал эту стройку...