Журнал «Вокруг Света» №06 за 1991 год

В посаде Ставка-Карайская 6-8 домов принадлежат администрации и служащим. Остальными владеют армяне, некоторые оборудованы под гостиницы. Там находятся на постое все русские офицеры, командиры этой части казачьей линии. Так вот вечером у меня была обставленная комната...

Наш ужин, по команде генерала, был организован в местном ресторане. Этот ресторан располагает бильярдом, который линия почитает одним из высших видов развлечения в Ставке-Карайской. Поэтому бильярд всегда заказан на 2-3 дня вперед. И в самом деле, чем еще заняться двум десяткам офицеров, изолированных среди степей, на просторах без дичи, у озера без рыбы? Единственное развлечение — наблюдать добычу соли. Это, может быть, интересно в первые часы, но через месяц воспринимается как монотонный процесс. А через год — судите сами!

Мы совершили тур вокруг бильярда после обеда, так же как тур вдоль озера после завтрака. В России гостеприимство настолько свято, что нам пожелали уступить бильярд. Ясное дело, мы отказывались. Но самопожертвование во имя гостей неизбежно, если гости им не злоупотребляют.

Назавтра мы зарисовали единственную гору этих степей. Если на вершине этого холма стать лицом к востоку, то позади будет Волга, слева — озеро во всей своей широте, впереди — небольшое казачье укрепление, по другую сторону озера и направо — солончаковые прерии, покрытые баранами...

В 11 часов мы сели в экипаж и простились с генералом Беклемишевым. Глянув на Калино, я увидел его обогатившимся саблей и казацким ружьем. Это был подарок генерала.

...Мы провели на борту «Нахимова», доставившего нас в Астрахань, последнюю ночь, урегулировав счет с нашим бравым капитаном, который сделал все, что мог, чтобы быть с нами любезным.

На следующий день, в 10 часов, лодка доставила на берег нас и наш багаж; поднялись на дрожки, отличные от других видов таких экипажей, велели сложить вещи на телегу, и Калино почти торжественно приказал:

— Дом Сапожникова!

Это означает maison Sapognikoff.

Кучер подвез нас к самому красивому дому города и сразу въехал во двор, словно мы приехали к себе домой. Впрочем, этот достойный человек имел на это полное право: прошло более 6 недель, как управляющий получил уведомление, и уже месяц, как ожидал нас со дня на день. Я не сказал бы, что нас проводили в нашу квартиру, нет; русские понимают гостеприимство гораздо шире: весь дом был для нас. Так как голод в И часов уже заявлял о себе, я отправил Калино коснуться в разговоре с управляющим этого важного вопроса и попросить его советов, как организовать наш быт в Астрахани. Он ответил, что нам не надо ни о чем беспокоиться: г-н Сапожников распорядился, чтобы мы пользовались самым широким гостеприимством. И в доказательство от нас требовалось лишь пройти в столовую, где ожидал приготовленный завтрак. Мы тут же это проверили, и, к нашему великому удовольствию, стол действительно был накрыт.

Хотя в Астрахани, благодаря развитой системе ирригации, собирают великолепный урожай винограда с ягодинами, крупными, как мирабель, местное вино посредственно. Поэтому на столе мы нашли наиболее ценимое в Южной России вино трех марок: «Бордо», «Кизлярское» и «Кахетинское». Последнее, привезенное в бурдюках, пропиталось запахом бурдюка, что ценят астраханцы, но что должно доставлять иностранцам, сужу по себе, мало удовольствия.

За завтраком нам объявили о приходе начальника полиции. В отличие от других стран, где визит начальника полиции обязательно вызвал бы переполох, в России он — символ гостеприимства и первое звено в цепи знакомств, всегда приятных. Я поднялся, чтобы лично проводить начальника полиции на место возле себя. Я предложил ему разделить с нами завтрак, но он остался безразличным ко всему за исключением стакана «Кахетинского», которое отведал с наслаждением. Но что вы хотите! Астраханцы так же любят только «Кахетинское», потому что оно с дурным запахом, как афиняне любят виноградное вино только потому, что оно с сосновой горечью.

Как всегда, начальник полиции прибыл отдать себя в наше распоряжение. Он доложил о нашем приезде гражданскому губернатору — г-ну Струве и военному губернатору — адмиралу Машину. Месье Струве велел передать, что сегодня же ждет нас к обеду; адмирал Машин велел передать, что ждет в любой удобный для нас день. Я принял приглашение месье Струве; затем, прежде чем отправиться, попросил начальника полиции позволения отвлечься на инспекцию дома нашего хозяина. Беспокойство охватило меня: при первом же пристальном осмотре передних, гостиных, спален, рабочих и других кабинетов нигде не увидел постели. Я сделал повторный обыск, такой же бесплодный, как и первый. Начальник полиции ходил за мной со все возрастающим любопытством, наблюдая, как я открываю все двери, даже у шкафов; он думал, что осмотр вызван моим желанием обезопаситься от современных Стенек Разиных. Наконец я подошел к управляющему и спросил, где ложатся спать во дворце Сапожникова.

— Где угодно, — любезно ответил он.