Журнал «Вокруг Света» №06 за 1991 год

Старейшины обратились к толпе с длинными речами, призывающими к солидарности, которая должна сплотить оба клана. Наконец появилась невеста. Денежные купюры, которыми она была увешана, свидетельствовали о том, что предлагаемая за нее цена — 2 тысячи кин (более 3 тысяч долларов), пятнадцать свиней и один казуар — именно такая, какой должна быть. Доминику, чтобы получить эту невесту, пришлось три года работать на кофейной плантации в Маунт-Хагене, а его родне — порядочно затянуть набедренные повязки. Счастливая избранница, сопровождаемая всхлипываниями, готовится перейти в новую семью. Доминик с гордым выражением лица держится в стороне.

После свадебного угощения (в меню в основном — жареная свинина) процессия возвращается домой. Последний взгляд на родной дом, последние слезы. Доминик и его жена пока еще друг до друга даже не дотронулись и не поцеловались. Когда же мы попросили их для фотоснимка стать друг к другу поближе, они даже растерялись. Вдали, по другую сторону долины, к небу поднимались густые столбы дыма.

— Деревня, горит, — пояснил нам Доминик. — Два племени воюют между собой.

— А вы тоже участвовали в войне?

— Конечно. Нормальное дело.

Прощание с нами было трогательным. Вождь даже предложил, чтобы мы тут поселились.

— Приезжайте, когда хотите. Хижина и кусок земли, где можно выращивать кофе, всегда найдется, — по обещал он.

Укрощенная страсть

Такое впечатление, что праздники здесь никогда не кончаются. На следующий день мы попали на большое юбилейное собрание папуасских племен в Маунт-Хагене. Там царило оживление: жители деревень уже собрались. В руках — маленькие статуэтки, ноги казуара, ожерелья из кабаньих зубов — все это только что сделано для туристов. Под скрип шин новых полицейских «тойот», в пыли, поднимаемой старыми грузовиками, переполненными торжественно принаряженными папуасами, толпа текла к гигантскому стадиону: торжество в Маунт-Хагене должно вот-вот начаться.

Беспрерывно грохотали тамтамы. Сначала ничего не было видно, только звуковая волна сопровождала приближающееся облако пыли, которая серыми полосами покрывала потные тела. Дикий рев, будто донесшийся из глубины веков, вдруг усилился: они уже здесь! Их было сто, двести, тысяча, может, и больше. Воины-папуасы. Вокруг глаз белые круги, лица разрисованы сажей, охрой, мелом, киноварью и чем-то ярко-желтым, в ноздри воткнуты кости, ракушки, кабаньи зубы. На голове хитроумная конструкция из разноцветных перьев, одна ярче и выше другой. Она ритмично колеблется под звуки барабанов. Эти люди пришли показать свою силу, мужество, богатство и фантазию. Они проходили перед трибунами стадиона, глядя прямо перед собой, сверкая телами, натертыми маслом и свиным салом, и распространяя мускусный запах. Матроны с гигантскими грудями били, будто помешанные, в барабаны, длинные травяные юбки неистово колыхались вокруг пышных бедер. Фантастически наряженные воины тянули странный мрачный напев, но его уже перекрывали новые мелодии...

В шестидесятых годах в Маунт-Хагене устраивали лишь небольшие земледельческие выставки (См. очерк Л.Минца «Синг-Синг у горы Хаген», «ВС» № 12/69.). Местные жители собирались здесь покупать скот и сельскохозяйственные орудия. Папуасы из окрестных деревень тоже приходили сюда, и, как полагается в подобных случаях, в своих самых красивых нарядах, что вызывало восторг: какие украшения, какая раскраска! Так местные власти, вполне естественно, пришли к заключению, что можно воспользоваться подобными встречами, чтобы примирить постоянно воюющие друг с другом племена и одновременно привлечь туристов. Торжества в Маунт-Хагене не всегда проходили удачно: некоторые племена это представление, в котором разыгрывается битва, принимали за настоящую войну. Но в конце концов все вошло в нужную колею, и ныне папуасы вполне миролюбиво танцуют и поют. Но колючая проволока и решетки свидетельствуют о том, что у организаторов праздника еще сохранилось недоверие к воинственным актерам.

На почетной трибуне не меньше ста гостей, оплативших свои места. Все белые, несколько смешанных пар и один или два бывших туземных воина.

Ауаки, нараку, гули, нип, сепи и другие племена со всей страны в течение двух дней несколько раз проходили перед трибунами. Небольшие антракты заполняли выступления местных пожарных, демонстрирующих чудеса своего искусства, или ученых полицейских собак. Здесь даже выступил один швейцарский миссионер, который играл на рожке. В конце праздника руководитель торжеств объявил на английском, а потом и на местном языке результаты конкурса красоты. Победили ауаки из провинции Энга. Сумма премии держалась в тайне из опасения, как бы она не вызвала у недружественных племен зависть и ненависть. Ауаки вернулись в свою деревню счастливые, с обилием подарков, сокрушившие своих врагов более сильным оружием, чем заостренная стрела, — красотой своих одеяний.

Прыжок в 1000 лет