Журнал «Вокруг Света» №06 за 1991 год

Около четырех часов поднимались до «сковороды». Собаки вели себя хорошо. Осторожно обходили трещины по снежным мостам, иногда заинтересованно к ним принюхивались. Вполне возможно, что трещины сообщаются между собой и запахи распространяются на большие расстояния по ледопаду и леднику. По пути собаки раскапывали остатки еды, фантики, пакеты, брошенные альпинистами на тропе. Народу здесь бывает очень много, так что этого добра хватает. Рядом с большой трещиной у ледяной стены откопали оставленную кем-то палатку из серебристой ткани, а еще выше, в стороне от тропы, Боб усиленно стал копать яму. Потом его сменил Тишка, но ненадолго, так как Боб его тут же прогнал. Остальные собаки тоже крутились рядом, принюхивались. Мы пометили место флажком, чтобы сказать о нем спасателям. Конечно, эта точка не имеет отношения к трагическим июльским событиям, но я убедился в поисковых возможностях собак.

«Сковорода» с трех сторон окружена вершинами, с четвертой — ледопад. Мы находимся примерно в том месте, откуда наблюдали трагедию два иностранных альпиниста. Они не смогли дойти до лагеря на «сковороде» и заночевали на тропе. Всего 500 метров не дошли они до своей смерти и стали свидетелями, как среди палаток, чуть ниже них, забегали люди, у которых оставалось несколько секунд жизни... Обрушившийся ледяной склон сорвался с высоты около 6700 метров, пролетев до «сковороды» почти полтора километра. И самое вероятное, как сказали нам спасатели, этого хватило, чтобы все, что было на «сковороде», в одно мгновение выбросило на ледопад, утащило на 200 — 300 метров вниз и растолкало по трещинам, присыпав массой снега и обломками льда. Пробные шурфы на «сковороде» подтвердили это, так как не принесли никаких результатов...

Палатки альпинистов, новый лагерь, стоят сейчас чуть в стороне от «сковороды» на скалистом склоне. Мы будем там через несколько дней — на сегодня задачу выполнили и спускаемся вниз на отдых.

Когда закончились акклиматизационные выходы, неожиданно испортилась погода. В долину заползла черная туча, поднялся ураганный ветер. Утром палатки базового лагеря были засыпаны сугробами. Это здесь, на высоте 3600 метров, а что же делается выше? Мы с упряжкой успели отработать участок маршрута на высотах 4200 — 5300. Заночевали на 5300. Альпинисты сделали заброску продуктов и снаряжения на 6100. И вот теряем дни, сидя здесь, в базовом лагере. А времени остается в обрез...

И все же настал день, когда мы покинули базовый лагерь, чтобы вернуться или с победой, или... о другом думать не хотелось. Вертолет забросил нас на высоту 4200. Оттуда пешком вверх; собаки, как говорится, в свободном поиске, так как нарты у нас стоят на 5300. Погода хорошая. Солнечно. Снега по колено. Самочувствие великолепное. Идется легко. Все в приподнятом настроении. Уже вышли на «сковороду», когда пролетел вертолет, из иллюминаторов которого нам махали руками. Это знакомые немцы — альпинисты делали облет трех памирских семитысячников.

Рядом идут Таймыр, Пушкарик, Старый, Тишка, Мишка; Боба ведут на цепи, так как недавно он устроил крупную драку, в которой чуть не загрызли Таймыра. Далеко вперед убежали Марсик с Севером. На «сковороде» собаки отметили только место, где выгружали рыбу, и свою старую стоянку у подножия скального склона, а так их больше привлекал новый лагерь. Зову собак и вдруг слышу голос Володи Рыкшина:

— Паша! У тебя собаки все на месте? Лай откуда-то снизу слышен!

Смотрю и вижу, что один собачий след обрывается у черной дыры... Так и есть, кто-то провалился! Но кто? Пересчитываю собак — нет Севера. Сразу же организовываем спасработы. В трещину, достаточно узкую сверху, а потом расширяющуюся до двух метров, опустили на веревках Сашу Шваба. Он остановился на глубине метров восьми, на карнизе, но сколько ни звал, никто не отзывался. Трещина же уходит глубже. Удрученные потерей, поднялись в лагерь, стали готовиться к завтрашнему выходу на 6100. Меня не покидает мысль о Севере. Как он мог не почувствовать трещины? Видимо, она была прикрыта полуметровым слоем рыхлого свежевыпавшего снега и Север шел не поперек, а вдоль нее... Разболелась голова, самочувствие отвратительное. Завалился в палатку. Выпил таблетку пентальгина. Часам к восьми вечера немного пришел в себя. Собаки внизу под скалой время от времени лают и смотрят в сторону трещины, где пропал Север. Неужели его чувствуют и слышат? Перед тем, как стало темнеть, послал Мишу Слободчикова и Виктора Долганова покормить собак. Они вернулись и сказали, что слышали голос Севера. Мы срочно организовали спас группу и направились к трещине. На этот раз опустили Виктора Шадрина. Я, застраховавшись, лег на твердый край трещины и координировал действия. Виктор, стоя на уступе, посветил фонарем вглубь и попросил выдать ему веревки. Вот он исчез в темноте, и тут же раздался его голос:

— Север здесь, я его вижу!

Чуть позже:

— Он у меня в руках. Вроде целый! Давайте веревку с рюкзаком...