Журнал «Вокруг Света» №06 за 1991 год

— Само по себе, нет, — признал Талавера. — Но в сложившихся обстоятельствах очень существенно, что карты этой никто не видел. О краже он упомянул, лишь когда от него потребовали представить карту. Весьма удачный ход для мошенника, который добился созыва столь представительной комиссии, козыряя тем, что карта у него есть.

Королева нетерпеливо махнула рукой.

— Но с какой стати козырять ему несуществующей картой, если в конце концов все обязательно бы открылось?

— Для того чтобы получить возможность изложить свои доводы, которые могли сбить с толку и направить на ложный путь.

— Чересчур сложно. И не убедительно, — стояла на своем королева, защищая скорее себя, а не Колона. — Доверчивой оказалась не только я. Доводы Колона убедили и фрея Диего. Неужели они потеряли свою убедительность только потому, что Колон не смог представить карту?

— Моя вера в его расчеты, — ответствовал Деса, — базировалась на вере в самого Колона и, естественно, на том, что его поддержал Тосканелли. Именно я поднял вопрос о флорентийской карте, когда стало ясно, что аргументы Колона не представляются достаточно убедительными членам комиссии. И признаюсь, у меня возникли серьезные сомнения в правдивости его утверждения о краже.

Сантанхель попытался развеять впечатление, которое произвели слова Десы:

— А вот у меня не возникло ни малейших сомнений. Я узнаю благородство, когда вижу его, а Колон слишком благороден, чтобы опускаться до лжи.

— Доверчивость, вижу, уживается в тебе вместе с оптимизмом, — король Фердинанд вновь рассмеялся. — Beроятно, вы согласитесь, мадам, что нам следует заняться более важными делами и не возвращаться к этому вопросу, пока дон Луис не докажет нам, что этот Колон не обманщик.

Королева неохотно кивнула, однако улыбка, дарованная Сантанхелю, показала тому, что искорка надежды все же остается.

Поэтому, несмотря на поздний час, он и пошел к алькальду, чтобы убедиться, что розыски начаты. Там и застал его коррехидор.

— Мы уже начали расследование, — доложил дон Ксавьер. — Венецианцы утром отправляются в Малагу, чтобы сесть там на корабль. Мулов они заказали на восемь утра. Вы согласитесь со мной, дон Мигель, что их отъезд — прямое свидетельство того, что порученное им задание выполнено. То есть карта и письмо у них.

Алькальд сухо кивнул. Сантанхель же встрепенулся — Но почему вы не приняли никаких мер, придя к такому выводу? Этих людей нельзя выпускать из Кордовы!

— Напротив, пусть уезжают,— усмехнулся коррехидор. — У нас нет приказа на их задержание, и едва ли мы его получим.

— Разумеется, не получите, — заверил его алькальд.

— Что же делать? — растерянно спросил Сантанхель.

— Мы не можем помешать их отъезду, — коррехидор продолжал усмехаться, — но в наших силах воспрепятствовать их прибытию в Малагу.

Глава 30. Цыгане

Толпа, запрудившая в то субботнее утро в самом начале июня улицы Кордовы и дорогу, ведущую на юго-восток, задержала отъезд венецианцев. Ибо в те часы владыки Испании, сопровождаемые отборными войсками, отправились в Бегу, чтобы лично руководить решающим штурмом Гранады.

А вслед за ней Рокка и Галлино через тот же мост отправились в Малагу. Вместе с ними, чуть впереди, ехал погонщик мулов, у которого они наняли животных. Двигались они не спеша, под мелодичное позвякивание колокольчиков на шее мулов.

На другом берегу реки, под раскидистым деревом, расположилась корчма. Полдюжины мужчин о чем-то оживленно болтали с полными кружками в руках. Своих мулов мужчины привязали к железным кольцам в заборе. Худые, поджарые, небрежно одетые, они чем-то напоминали степных волков.

— Цыгане, — пренебрежительно процедил погонщик мулов, когда он и венецианцы проезжали мимо.

Скоро они миновали окраину, а милей позже услышали позади топот копыт, и погонщик мулов предложил венецианцам отъехать на обочину, чтобы пропустить приближающуюся кавалькаду. В промчавшихся всадниках он распознал цыган, что недавно пили вино у моста, и долго честил их, пока не осела поднятая ими пыль.

Не спеша они поднялись на холм, за гребнем которого скрылись цыгане, придержали мулов, чтобы те могли отдышаться.

Внизу текла речка, справа зеленел лес, в который ныряла серая лента дороги, слева тянулись виноградники, за ними начинались зеленые пастбища.

Под синим безоблачным небом они двинулись вниз, и уже достигли леса, когда раздался громкий крик и из-под сени деревьев возникли три всадника, преградивших им путь. То были все те же цыгане, и их предводитель, долговязый, тощий, в широкополой шляпе и с черной тряпкой, закрывавшей пол-лица, на полкорпуса опережал своих спутников.

Хриплым голосом он приказал путешественникам остановиться, хотя те и так замерли на месте, едва увидев незнакомцев.

— Господи Боже, защити нас! — заверещал погонщик мулов.

 

Но Галлино и Рокка были не из тех людей, кто легко впадает в панику. Они спросили, что всадникам угодно. Предводитель расхохотался.

— Ваши пожитки, благородные господа. Спешивайтесь, да поживее!

Шум за спиной заставил Галлино обернуться. Еще трое цыган появились сзади, отрезая путь к отступлению.