Журнал «Вокруг Света» №06 за 2006 год

В феврале 1898 года Уайльд поселился в парижской гостинице «Ницца». Там у него появился новый молодой спутник — журналист-англичанин Морис Гилберт. Вдвоем они ухитрялись жить на 250 франков в месяц, состоящие из подачек друзей и редких гонораров за переиздания. Уайльд писал Блэккеру: «Жизнь, которую я так любил, растерзала меня, как хищный зверь. Когда вы приедете, вы увидите, в какую развалину превратился человек, который некогда поражал, блистал и был неподражаем». Он вдруг начал болезненно пухнуть и впервые в жизни перестал следить за собой — кто-то из друзей был потрясен, увидев его грязные ногти. Он не был болен, но умирал от тоски и невозможности творить. В голове еще бродили обрывки статей и пьес, но они не желали складываться в единую картину. Друзья убеждали, что он должен собраться с силами и начать писать. Ему всего 44 года, все еще впереди. Он сокрушенно отвечал: «Я не могу больше писать, во мне умерло честолюбие. Я мог говорить о жизни, не зная ее. Теперь же, когда я узнал о ней все, мне нечего больше сказать». Пересказывая друг другу эти речи, гости лондонских салонов торжествовали: вот кара за грехи себялюбца и распутника!

В Париже к изгнаннику относились гораздо теплее. Вокруг него сплотились почитатели, жаждавшие напоить писателя шампанским, чтобы услышать от него пару горьких афоризмов. Постоянное пьянство усугубило состояние Уайльда. В июне 1900 года он посетил Всемирную выставку и записал на фонограф Эдисона свой голос — привет новому ХХ веку. Две недели спустя он заметил у себя внутри уха опухоль, но отнесся к ней безучастно, как относился теперь ко всему. Постепенно инфекция распространилась на весь организм, больной страдал от ужасных болей, но денег на врачей у него не было. Днем 30 ноября он умер в грязном номере отеля «Эльзас» на руках Росса и Морриса и был похоронен на кладбище Баньо. Позже они перенесли его могилу на престижный Пер-Лашез, установив на ней крылатого сфинкса работы Джекоба Эпстайна.

Но последний аккорд в его жизни еще не наступил…

В июне 1923 года известная спиритесса миссис Доуден получила от Уайльда потустороннее послание. Он просил передать, что не умер, а живет и будет жить в сердцах тех, кто способен чувствовать «красоту форм и звуков, разлитую в природе».

Иван Измайлов

Экзотика комодского водоворота

К югу от экватора, вблизи границы Индийского и Тихого океанов, во власти моря и ветров лежат небольшие острова. Название одного из них известно на весь мир: Комодо. Оно звучит словно заклинание, способное перенести на миллионы лет назад. Здесь расположен Национальный парк, в котором на сушу приходится лишь его треть, остальную же территорию занимает прилегающая к островам акватория. Морская фауна в районе Комодо необыкновенно богата. Одних только рыб обнаружено более 800 видов, а разнообразию беспозвоночных остается только удивляться.

Комодо и примыкающие к нему островки входят в группу Малых Зондских островов и принадлежат Индонезии. С востока от них находится остров Флорес, где недавно нашли остатки карликовых питекантропов, а с запада — Сумбава и Бали. Крупные участки суши здесь сложены вулканическими породами, но хотя Индонезия знаменита своими вулканами, на территории Национального парка Комодо активных нет.

Главная достопримечательность этих мест — комодские драконы, олицетворяющие собой эпоху динозавров. Открытые в 1911 году, они стали важнейшим предметом научного и туристического паломничества — парк, созданный в 1980 году, предназначался в первую очередь для охраны именно этих животных. Лишь четыре года спустя в его состав включили акваторию. Сейчас охраняемая площадь составляет — 1 817 км2. Главная причина богатства подводного мира Комодо — соседство двух океанов. По мнению специалистов, его акватория — единственное место в экваториальной зоне, где происходит обмен флорой и фауной между Тихим и Индийским океанами. Здесь северные теплолюбивые виды встречаются с южными холодостойкими (в Южном полушарии северное направление ассоциируется с теплом тропиков, а юг, наоборот, с холодом Антарктики).

В царстве полипов и гидроидов