Журнал «Вокруг Света» №07 за 1977 год

В отроги Удокана мы поднялись на машине. От Чары до Наминги и Западного проложена довольно сносная дорога. В Чаре вовсю благоухало лето, цвел багульник, терпко и густо пахло молодой хвоей лиственниц, а в отрогах Удокана действительно только что отбушевала метель, намела двухметровые сугробы. Под округлым скатом горы горсточкой домиков лежал поселок геологов — Западный. Чернели отвалы штолен. Вблизи эти отвалы выглядели нарядно: серые камни перемежались с зелеными, синими, красноватыми. Уже много лет сквозь медное тело горы били штольни; скопились огромные отвалы руды, которые уже сейчас могли бы дать тысячи тонн прекрасной меди, будь рядом медеплавильный завод.

В штольне день и ночь горит свет, освещая зеленые холодные стены; поблескивают рельсы, стучат вагонетки. Горняки углубились в толщу горы на несколько тысяч метров. Владимир Ефимович Коновалов, бригадир горнопроходческой бригады, показал, как ведут вертикальную проходку: не сверху, как обычно, а изнутри. Пики буров уперлись в «небо» штольни. Буры дрожат — крепки камни Удокана!

Условия жизни на Удокане трудны — совсем не то, что в долине Чары или даже в «отрогах Кодара. Но — странное дело — три раза работы здесь прекращались, три раза возобновлялись, и все три раза будто незримый глас трубы сзывал сюда одних и тех же людей. К ним относится и Владимир Ефимович.

— Я не раздумывал — ехать или не ехать, — говорит Коновалов. — Узнал, что в связи со строительством БАМа работы по изучению залежей меди возобновляются — и за чемодан...

Солнце редко светит над Удоканом. Когда над Кодером ясно — на Удокане тучи. Это уже давно замечено синоптиками. Удокан постоянно кутается в туманы и облака, словно надеясь скрыть от людей свои недра. Но уже не только в Наминге и Западном найдены медные руды, они обнаружены на Чине, Ингамаките, Сюльбане.

Уголь нашли недалеко от Чары — всего в сорока километрах, если ехать по зимнику. Летом же эти километры непроходимы из-за болот. Пласты угля таятся в горах под ложем реки Быйики, которая грохочет и бьется в глубоких ледяных промоинах. По словам геологов, много миллионов лет назад здесь было море. На месте Быйики плескалась теплая тихая лагуна, а на берегу ее буйствовали тропические леса.

Подземные толчки сдвинули толщу окаменевшего ила в горы, пласт угля смяло в «гармошку». На Угольно-Кодарском ключе уголь выходит на поверхность черной скалой, глянцевито мерцающей на свежих изломах.

В тот день, когда вертолет высадил нас на каменный островок, мимо которого неслись грохочущие воды Быйики, главный геолог Удоканской экспедиции Владимир Степанович Чечеткин нашел второй выход угольного пласта: в горах, среди каменной осыпи. Вырисовывалась протяженность месторождения.

Угольно-Кодарский ключ гудит в теснинах. Вода ярится среди отшлифованных диабазовых глыб. Сейчас лед еще не везде растаял, идти нетрудно. Но летом...

С нами шел Костя Таракановский. Он из той же крепкой породы таежных скитальцев, что Грудинин, Созинов, Коновалов. Костя — горный мастер. Борода и волосы его в колечках черных кудрей. И кожа лица черна — Костю обожгло жгучими зимними ветрами Быйики.

Рассказывают: когда сковало лютыми холодами Апсат и Быйику, из Чары погнали машины за углем. Однако ущелья оказались настолько узки, что грузовики между утесами не проходили. Тогда за дорогу «взялся» Костя Таракановский. С двумя помощниками он бил шпуры в базальтовых скалах и взрывал их. Грузовики пробились к Угольно-Кодарскому ключу, к тому месту, где куски угля лежали на склоне горы простой осыпью. Это был первый уголь Кодара!

На радостях жители Чары растопили печки в домах этим угольком. А печки, надо сказать, у многих были жестяные. Они раскалялись добела и, раскалившись, сплющивались под тяжестью чайников и кастрюль. Это еще раз доказало — уже не в лабораторных условиях, а так сказать, в домашних, — что качество кодарского угля очень высокое... Газовый, длиннопламенный — так называют его специалисты.

Черную скалу мы увидели издали. Она резко выделялась на склоне среди камней и редких деревьев. Ключ, неся с гольцов талые снега, грохотал среди камней. В воде вперемежку с валунами чернели куски антрацита.

Мы развели костер и вскипятили чай на кодарском угле. Черный смолистый дым сплетался в тугие жгуты. Раскаленные куски антрацита разбухали и долго горели стойким внутренним огнем... На этот огонь смотреть было так же трудно, как на полуденное солнце.

Н. Яньков, наш спец. корр.

Бой на Ривадавии