Журнал «Вокруг Света» №07 за 1986 год

Ярким светом брызнул в лицо открывшийся проем двери, и черный силуэт стражника появился на пороге.

— Трубарь Крони, выходи. Фонарь начал шарить по лицам.

— Эй, квартальный,— позвал стражник.— Покажи нам своего трубаря. Что-то он стесняется выйти.

Ратни хмыкнул, и его толстая туша заслонила дверь. Тогда Крони поднялся и сказал:

— Я трубарь. Заснул я. Простите, господин квартальный.

— Он непростой трубарь, господин Спел,— сказал Ратни.— Если вы заглянете в число черных отметок, которые я ставлю против его имени в регистре, вы познаете всю глубину моих подозрений.

Крони подумал, что, пока он дремал в камере, квартальный высыпал в регистр весь свой запас черных отметок.

— Ясно, квартальный,— сказал стражник Спел. Он отступил в сторону, чтобы Крони мог пройти, и оказалось, что он высок, одного роста с трубарем, правда, поуже в плечах, зато у него была хорошо отмытая голубая кожа и длинное, узкое лицо с маленьким мягким ртом.

— Ну вот, трубарь, ты и попался,— сказал стражник совсем весело и показал белые, хорошие зубы.

— Не понимаю я,— сказал Крони,— шел по улице, домой шел...

— Придется нам, трубарь, вместе прогуляться,— сказал стражник.— С сундучком. Там у тебя такое, чего даже квартальный никогда не видел. Чудеса, да и только.

— Если вы о сундучке, то все это я нашел в туннеле...

— Поторапливайся,— обрезал стражник.

Идти было недалеко. Почти напротив квартального участка в скале была замаскирована стальная дверь. Трубарь знал о ней и даже как-то выходил к шахте специального лифта, когда там была поломка. Но обычно простых трубарей туда не пускали. У тайной стражи были свои ремонтники. Спел открыл лифт ключом, висевшим у него на шее.

«Хоть не по своей воле, но побываю там»,— подумал Крони, и, будто угадав его мысли, Спел сказал:

— Так бы никогда тебе наверх не попасть, трубарь вонючий. Благодари Тайную Стражу.

Крони сказал:

— Благодарю нижайше.

И тут же получил по шее.

Лифт несся вверх быстро, почти не скрипел, и дверь в нем отворилась тоже без привычного скрипа.

У выхода уже ждал еще один стражник. В чистой форме и блестящих башмаках. Он поклонился господину Спелу. Они быстро пошли вдоль пустынной улицы, устланной квадратными плитками — белыми и голубыми. Улица была подметена, и двери домов темнели на фоне покрашенных в светлую краску гладких фасадов, далеко выступающих из скалы.

Крони провели в третий дом от лифта, где было много света и лампы прикрыты матовыми колпаками.

Спел втолкнул Крони в приемную и остановил перед большой высокой двустворчатой дверью.

— Можно? — спросил он, заглядывая туда.

— Вводи,— ответил низкий голос.

За обширным, с комнату Крони, столом сидел маленький, но очень широкий человек. Главной чертой его лица был выпуклый нависающий лоб, который, казалось, выдавил наружу глаза, и они, голубые и очень светлые, совсем без ресниц, были будто приклеены снаружи. Редкие волосы были расчесаны посередине, и от человека веяло Порядком. На нем был черный мундир, простой, как тога жреца.

Продолжение следует

Пума, которая исчезает сама по себе

Имен у нашей героини множество. В Западном полушарии, где только и водится пума, нет другого млекопитающего с таким обширным ареалом: от юга Канады до Огненной Земли. Пума чувствует себя дома во влажных тропических лесах и в сухих полупустынях, среди болот и высоко в горах. В Мексике ее зовут американским львом. В США, наоборот,— мексиканским львом. А еще горным львом, пантерой, североамериканской рысью, оленьим тигром, красным тигром и даже, что в переводе несообразно длинно, кошкой цвета сухой травы, крупной кошкой цвета песчаника. Есть у хищника и такое имя, как кугуар. Это название родилось два с лишним века назад по принципу испорченного телефона: так французский естествоиспытатель Бюффон расправился с громоздким словом «кугуакуарана», которое вычитал в записках некоего португальца, а тот, в свою очередь, переиначил одно из индейских названий. И все-таки самое популярное имя — пума. Так звали хищника индейцы кечуа. Пума — зверь осторожный. Веками она ускользала от дотошных исследователей. Только в последние годы биологи начали раскрывать секреты ее жизни и поведения.

Наша героиня многолика. Ученые насчитывают до тридцати подвидов пумы, отличающихся друг от друга окраской и размерами. Горные кошки порой вдвое меньше своих равнинных родичей. Оттенки шерсти меняются от песочно-коричневого до серого в зависимости от места обитания. На груди, горле и брюхе зверя — белесые подпалины. Особые приметы: темные полоски над верхней губой, уши тоже темные, кончик хвоста — совсем черный.

Жить в горах или на равнине для конкретной пумы — вопрос непринципиальный: где больше дичи и есть свободная территория, там она и гуляет, разумеется, сама по себе. Охотиться ей днем или ночью — тоже зависит от обстоятельств.

Пумы — звери-одиночки. Они сходятся парами очень ненадолго — исключительно ради продолжения рода. Звери искусно прячутся, избегают встреч с людьми, поэтому научное наблюдение за пумами — сущее наказание.