Журнал «Вокруг Света» №08 за 1973 год

Накануне Федя притащил со склада ту любительскую рацию коротковолновика, о которой перед смертью вспомнила Мария Семеновна. Зимин решил попробовать. Натянув оборванную антенну, Зимин вышел в эфир. Трескотню любителей слышал, но ни с кем связи установить не мог. Батареи садились. Под самое утро откликнулся ему какой-то австралиец. В другое время радостью это было бы необыкновенной, а сейчас... какая от австралийца польза? Если бы кто из своих откликнулся... А тут еще батареи окончательно скисли. И тогда Зимин на одном дыхании передал австралийцу все, что случилось. А тому всего-навсего нужно было узнать, с кем он связался, лишнюю карточку получить для своей коллекции. Гром сражений ему не был слышен. А все-таки... может быть, настоящий человек у ключа там сидит? И Зимин передавал по любительской традиции на английском языке, даже не зная, слышны ли его сигналы в эфире...

Надежды на то, что его услышали, конечно, не было. Саша решил: если на рассвете в море будет достаточно льдин, чтобы хоть немного унялись волны, они с Федей тронутся в путь.

Зимин крепко мучился, имеет ли он право рисковать жизнью мальчика. Не лучше ли ждать помощи на острове? Да и австралиец, может быть, как-нибудь даст знать...

Но Федя, солидно взвесив все «за» и «против», заявил, что надо плыть. И он был прав. Зимин понимал, что их сводок ждут, что они нужны позарез...

Выслушав Федю, Зимин пошел на пожарище, бродил по нему, рассматривал — вот здесь кухня была. Здесь Мария Семеновна хлопотала, украинские песни спивала. А тут вот Иван Григорьевич со своими тетрадками сидел, сводки готовил. Как бы он поступил? Непременно поплыл бы!..

С утра задул резкий ветер. В небе бродили облака. Разгулялся сильный прибой. В редкие минуты, когда выглядывало солнце, над камнями в мельчайшей водяной пыли загоралась радуга.

Зимин легонько тронул за плечо, потом стал трясти уснувшего Федю, тот жмурился и ничего не мог понять.

— Плыть так плыть! — объявил ему Саша.

Федя сразу проснулся.

Ходили на могилу прощаться. Стояли молча без шапок. Федя нарвал мха, карликовых цветочков и положил их на холмик.

Весла сохранились от старой потерянной шлюпки. Их приспособили к трофейной лодке и отплыли.

Лодка была изрядно загружена. Кроме метеоприборов, в ней было продовольствие и оружие.

Федя сидел на руле, а Зимин греб. Самым трудным оказалось отплыть от берега. Лодочка то проваливалась между волнами, то взлетала на их гребни.

— Как на качелях! — крикнул Зимин. Ему хотелось подбодрить мальчика.

Но Федя даже не отозвался на шутку. Бедняга! Но держался он, как вспоминал потом Зимин, молодцом.

Все же они отгребли от берега. Качка стала меньше, а может быть, они просто привыкли к ней... Этот мальчишка был прирожденным моряком. Мало кто из его сверстников выдержал бы такую качку. Саша и тот спасался тем, что отчаянно греб.

Выйдя из полосы прибоя, он стал грести медленнее, чтобы сохранить силы на весь переход.

Некоторое время рядом с лодкой плыла нерпа. Она высунула голову и с интересом смотрела. Стрелять ее не стали: все равно не взять с собой.

Островок удалялся. Тоненькая радиомачта с антенной, которая в последний раз помогла установить любительскую радиосвязь с австралийцем, то появлялась, то исчезала. Шел мелкий снег. Льдины встречались чаше. Их легко огибали, и Саша начинал думать, что не так уж страшен черт, как его малюют. К тому же ветер переменился и стал попутным. Рассчитывали еще засветло добраться до ближнего острова, переночевать на берегу, а назавтра обогнуть остров и дойти до базы.

Ветер снова переменился и стал боковым, неприятным. Короткие злые волны били в низкий борт. Лодку заливало, и Феде приходилось вычерпывать воду. Против волн идти было невозможно. Легко было сбиться с курса — и тогда могло пронести мимо острова...

Небо опустилось почти к самой воде. То и дело налетали снежные заряды, и тогда серая мгла скрывала все вокруг. Каждое мгновение на лодку могла наскочить льдина и распороть ее.

Льдины не заставили себя ждать, пожаловали. Покачивались, проплывали мимо, грозя задеть лодчонку. Зимин перестал грести, он стоял на коленях и веслом отталкивался от них. Лодочка медленно поднималась вместе со всей громадой окружавших ее льдов. Потом так же медленно опускалась... Саша заботился теперь лишь о том, чтобы лодку не раздавило. О выборе направления нечего было и думать.

Вдруг показался остров. Но их проносило мимо.

Зимин отчаянно стал прорываться к берегу. Федя стоял в лодке и так же упорно, как Зимин, отталкивался от льдин веслом.

Вокруг все стало бело... Уже распорота в одном месте обшивка лодочки, и она дала течь. Счастье, что водой заполнился только один отсек и как раз тот, который не был пробит пулей.

Лодка глубоко осела. Федя вычерпывал воду. Зимин уже решил выбираться, на лед. Лодчонка каждую минуту могла затонуть. Льдины терлись о борта. Резина омерзительно скрипела. Виден был уже мыс острова, а за ним другой, тот, где была база моряков. Мерещились вдали даже домики... Но они удалялись.

— Дядя Саша, что это стучит? — вдруг спросил мальчик.