Журнал «Вокруг Света» №08 за 1978 год

Как бы бросая вызов самой себе, природа населила океан, омывающий безжизненный континент, исключительно богатой фауной. Ее представители прекрасно приспособлены к жизни в экстремальных, как теперь говорят, условиях. То здесь, то там можно увидеть взлетающие над водой фонтанчики: это киты, которых привлекает сюда обилие криля. Его так много, что обычно пасмурно-серые или темно-зеленые волны местами кажутся окрашенными в розовый цвет. Стаи рыб, пытающихся ускользнуть от дельфинов, вспенивают поверхность океана. Нет-нет да промелькнет, вспарывая волны, плавник хищной касатки. А на побережье лениво расположились на отдых тюлени. Вероятно, обед из рыб и кальмаров был не таким уж скудным: пройдет немало часов, прежде чем они неуклюже поднимутся и заковыляют по льду, чтобы вновь броситься в воду. Порой ослепительно белые или оттаявшие каменистые пространства сплошь усеяны черными точками — здесь владения самых «организованных» птиц — пингвинов. Искрящийся морозный воздух разрывается от криков несметного числа морских пернатых. Их тоже привлекает сюда обилие пищи — рыб и моллюсков.

Жизнь, прочно утвердившаяся на границе безжизненного пространства... Но не только эти контрасты Антарктиды привлекают к ней внимание ученых. Под толщей льда скрыт богатейший материал для изучения далекого прошлого нашей планеты. Вот почему сегодня научные стационарные базы разных стран мира прочно обосновались в Антарктиде. Разовые экспедиции, как экспедиция неутомимого Бонатти, каждый год пытаются внести ясность в «безграничное смятение» ледового материка. Сегодня, как и полтора века назад, земля, прозванная когда-то «терра инкогнита», по-прежнему манит своей непознанностью всех, в ком горит пыл исследователя, в ком бьется сердце романтика и первопроходца.

Александр Суворов

Пороги

Комсомольцам — строителям Колымской ГЭС посвящается

Максим сбавил обороты, бульдозер мягко заурчал, остановился. Распахнув дверцу и поеживаясь от ворвавшегося под полушубок холода, Максим посмотрел на неровный тракторный след. Словно глубокая широкая борозда, он тянулся по замерзшей, укрытой снежным покровом реке, и по этой борозде шли первые две «татры». На крутолобом откосе берега, окруженный толпой бурильщиков, машины поджидал бульдозер Николы Мамонтова. Вот одна из «татр» остановилась, в полусотне метров от нее — вторая. Из кабины выскочил шофер, зачалил машину на два троса, тянувшихся по склону к бульдозеру, махнул рукой Мамонтову. Максим увидел, как мягко тронулась с места стальная махина, натянулись тросы...

Задрав передок, «татра» ткнулась в заснеженный склон и, завывая, медленно поползла вверх. Пять метров... Десять... Есть!

Разноголосое «ура-а-а!» покатилось над снежной гладью реки, далеким эхом отозвалось в крутых отрогах хребта.

Максим, захлопнув за собой дверцу, нырнул в остуженную 50-градусным морозом кабину и, круто развернув бульдозер, нацелился на пологий склон правого берега. Еще каких-то полкилометра, и все — зимник над порогами проложен. А пока что придется поработать Николе Мамонтову, который затаскивал по времянке машины на правый берег. Но и это уже победа — буровые будут работать!

Вот уже четвертый день, расчищая первопуток, Максим Попов пробует на себе крепость ледяного покрова. И за все это время только один раз, над третьим по счету порогом, он едва не повернул бульдозер назад. Тогда в какую-то долю секунды он почувствовал, как начинает оседать лед, а потом, уже вечером, вспомнил, как что-то оборвалось внутри, и он, скорее подсознательно, чем разумом, бросил машину вперед. Бульдозер взревел и, оставляя за собой расползающиеся трещины колющегося льда, выскочил из опасной зоны. Максим рукавицей обтер выступившую на лбу испарину... И, только проехав еще несколько метров, обернулся: выпиравшая из-подо льда тяжелая студеная вода широким блюдцем разливалась по вогнутой чаше реки, тут же схватываясь на морозе тонкой корочкой...

С берега, размахивая руками и показывая на сизый дымок, стелющийся над палаткой бурильщиков, что-то кричал дед Никишка: видно, звал обедать. Максим кивнул ему в ответ: подожди, мол, дай закончить, и, подцепив отвалом огромный снежный нанос, стал сдвигать его в сторону, оголяя белесый ледяной слой. Вдруг бульдозер качнуло...

Заглушая собой все звуки, раздался треск колющегося льда, машина судорожно дернулась, накренился правый берег, на какое-то мгновение перед глазами Максима вырос снежный нанос, потом рваная кромка будто ножом срезанного льда, и прозрачная вода начала медленно подниматься по ветровому стеклу. Едва успев сообразить, что мощное течение реки могло снести бульдозер в сторону от провала, Максим метнулся к правой дверце, попытался открыть ее.

Подпираемая снаружи мощным напором воды, дверца не поддалась...