Журнал «Вокруг Света» №08 за 1982 год

— В чем-то вы правы,— согласился я с Фрэнком.— Духовная слепота... Меня не касается... В общем, моя хата с краю...

Мы плывем в сплошном потоке машин. Для всех них есть оборудованные, удобные места — в гаражах, на стоянках. Только для коренных австралийцев в стране нет мест, а если есть, так в резервациях...

— Интересно получается,— опять начинает Фрэнк,— сейчас многие заговорили об аборигенах, а еще двадцать лет назад только ученые вспоминали о них...

Я не отвечаю, веду машину и думаю про себя: «Да, общественное мнение сыграло свою роль. Аборигенов долго «не замечали», потом заговорили об их культурной ассимиляции с европейским населением, а теперь коренные австралийцы борются за свое самоопределение, требуют возврата принадлежащих им земель... Появляются свои поэты, писатели, художники. Аборигены не хотят отказываться от своего культурного наследия, а развивают его: устный фольклор, картины на коре, настоящие возвращающиеся бумеранги, поэзия... Да, белое население Австралии медленно, но неотвратимо поворачивается лицом к потомкам тех коренных жителей континента, которые взирали на кургузые корабельные пушки парусников белых пришельцев. Они смотрели, а с кораблей высаживались на берег первые десанты, вооруженные длинными ружьями и пистолетами...»

Вл. Кудинов Сидней — Москва

Звездный егерь. Григорий Темкин

— Кто это сделал? — неожиданно громко спросил Стас и тут же понял, что сказал глупость. Ни Грауфф, ни Бурлака не могли совершить это бессмысленное убийство.— Простите,— сказал он,— я сам не знаю, что говорю. Не могу поверить... Глен, пойдемте поглядим, в чем дело.— Они подошли к изуродованному трупу обезьяны.

Доктор опустился на колено, осмотрел рану.

— Да, строение тела сходно с земным. Те же сосуды, костная основа, нервные волокна, кровь... Рана, несомненно, нанесена достаточно тупым, но все же режущим орудием. Давно я не видел такой квалифицированно вскрытой грудной клетки. Кости не поломаны, а словно прорублены топором.

— Каким топором? — ошеломленно пробормотал Стас.— Какой топор? Вы что, считаете, это сделал человек?!

— Не исключено, Стас, не исключено. Вы же сами рассказывали, что на Анторге были случаи браконьерства.

— Это было давно...

— Могло случиться и еще раз.

— А если хищник?

— Стас, вы же знаете, на Анторге нет крупных хищников.

— Но зачем? Зачем? — непонимающе повторял Стас.— Какой смысл?

— Верно, с этого и надо начинать,— подал голос Бурлака.— Животное не способно на бессмысленное убийство. Хищник убивает, когда голоден. А этой мартышкой никто, похоже, кроме мух, не полакомился. Значит, убили ради удовольствия. Видно, какой-то колонист начитался, как предки ходили на медведя с рогатиной, и развалил обезьяну самодельной секирой.

Стас взял себя в руки, достал фотоаппарат, сделал несколько снимков места происшествия. Потом внимательно оглядел почву вокруг трупа.

— Не судите по себе, Бурлака,— сказал он.— На поляне ни одного человеческого следа. Зато много звериных. Ладно. Провожу вас домой, вернусь на вертолете за телом. В лаборатории определим, чья это работа. Идемте.

Бурлака обиженно надул щеки: мол, не хотите слушать, что опытный человек говорит, сами потом будете жалеть.

И снова цепочка из трех человек потянулась через нечастый анторгский лес.

Следующую находку сделал сам Стас. Он шел впереди и на одной из прогалин натолкнулся на полосатую лису, перерубленную почти пополам. Буквально в нескольких метрах от нее под кустом лежал длинный бурый удав с расплющенным черепом.

— Подойдите сюда, Глен,— негромко позвал Стас.— Давно это могло произойти?

— Если допустить, что свертываемость крови у них близка к земной,— задумчиво ответил Грауфф,— они погибли максимум час назад.

Минутой позже подошедший Бурлака ахнул, увидев еще два растерзанных трупа животных.

— Да это какой-то маньяк! — прошептал он и, присев на корточки, начал быстро и как-то боком двигаться по поляне.— Надо найти следы.

Пухлая, увенчанная сверкающей лысиной фигура грузоотправителя, скачущая вприсядку по лесу, выглядела весьма комично и в другое время позабавила бы Стаса, но сейчас он не обратил на маневры Бурлаки никакого внимания, он был потрясен дикостью и непонятностью ситуации.