Журнал «Вокруг Света» №08 за 1994 год

... В корпункте ИТАР-ТАСС уточняю место нахождения лодки на Темзе и вместе с корреспондентом Би-би-си Анатолием Шустовым на поезде добираемся по левому берегу Темзы до яхт-клуба Чаррок. Ричард Стрингер, секретарь клуба, помогает нам с катером, и я наконец встречаюсь с Женей и Сашей. «Морские бродяги» — первое, что приходит мне на ум, когда я вижу изможденное, черное от загара лицо Евгения и отчужденный, даже незнакомый взгляд Саши из-под спутанных волос. А ноги... не видевшие пресной воды и сухой обуви! Но улыбки их, кажется, остались прежними, хотя каждый радовался по-своему... Пока Женя дает первое интервью для Би-би-си, я осматриваю лодку и вижу, что ремонт предстоит немалый.

Через пару часов встречаю лодку у исторического моста Тэйлор, где Александр Гурнов и оператор Дмитрий Бритиков снимали для ТВ, для программы «Вести», прибытие «МАХ-4» в Лондон. В клуб добираюсь на метро, а Евгений и Саша ночью с попутным приливом поднялись вверх по Темзе и дождались рассвета, прикорнув в лодке у борта патрульного катера речной полиции.

Дни наполнены сутолокой и обустройством в клубе (первая ночь на полу). Я позвонил хозяину дока св. Катерины, что рядом с замком Тэйлор, знаменитому яхтсмену и кругосветному «одиночке» Робину Нокс-Джонстону. Он любезно разрешил нам стоянку в выходные дни, чтобы удовлетворить интерес общественности. Мы очень рассчитывали на солидную спонсорскую поддержку, но она, к сожалению, не состоялась. Плакали наши надежды на фирменный ремонт и классное снаряжение: светосигнальное, навигационное, спасательное. Пришлось все делать самим. Стоянка в доке св.Катерины прибавила нам друзей. Яхтсмен Джон Маклей и особенно Чарлз Брукс не оставляли нас до последнего дня в Лондоне, помогая в самых разных делах. Чарлз, который говорит и поет по-русски, часто выручал меня в переговорах по «выбиванию» разных материалов для ремонта лодки.

В один из дней нас пригласила Русская служба Би-би-си для выступления в прямом эфире в программе «Севаоборот». Сотрудники радиостанции с большим теплом встречали героев небывалого в истории гребного перехода Мурманск-Лондон. Вел программу известный Всеволод Новгородцев. Привожу фрагменты выступления Евгения и Александра Смургисов.

Ведущий: Зачем вы все это делаете?

Евгений: Этот вопрос постоянно цлывет с лодкой. Он всегда рядом, когда речь идет о необычном. Но я могу ответить очень просто. Наша экспедиция преследует чисто спортивную цель: сделать то, что не сделано, или достигнуть финиша раньше других или просто быстрее, если нет соперников. Подобно тому, как прыгуны борются за каждый сантиметр, а бегуны за секунды — и конца этому не будет. Севши за весла, не двигаться или ползти как улитка? Это противоестественно. К тому же движение — радость, здоровье.

Ведущий: Сколько вам лет, если не секрет?

Евгений: Недавно исполнилось 55. В море, как обычно, в водах Атлантики. 50-летие встретил в Северном Ледовитом во льдах моря Лаптевых, 45-летие в водах Тихого океана вместе с сидящим здесь Василием Галенко. Представьте: полночь, трехметровая плавная зыбь Японского моря, полная луна и исчезающие огни теплохода, на котором мы заправлялись водой. И это еще один ответ на предыдущий вопрос: зачем? Те картины природы, которые мы видим, не напишет живописец. Самое лучшее, мастерское полотно — это живая картина природы, которая перед глазами.

Ведущий: Саша, это ваше первое плавание?

Саша: Далеко не первое. Первое было в 1986-м. Мне было 14 лет. Я прошел тогда от истоков до устья Лены четыре с половиной тысячи километров. Затем был переход с Белого моря против течения реки Онеги в Москву. И наконец уже на маршруте кругосветки — от Диксона до Мурманска. Поход этот был отмечен в Книге рекордов Гиннесса. Последний переход до Лондона был для меня самым трудным.

Ведущий: Вы за границей впервые. Как вам Лондон показался?

Саша: Мне понравился этот город...

Ведущий: Ну приплывайте еще... И вот. еще вопрос: Евгений, возникает ли у вас проблема неподчинения сына, вы как бы капитан, да? Или вы на равных? У вас ведь отношения тройственные. Вы — одна команда, где каждый зависит от другого. Во-вторых, один из вас как бы капитан, в-третьих, — отец и сын. Нет ли здесь осложнений... педагогических?