Журнал «Вокруг Света» №08 за 2010 год

В 2005 году на экраны вышел псевдодокументальный фильм Алексея Федорченко «Первые на Луне» о секретном советском проекте по отправке человека на Луну (1938 год). Послан туда был красноармеец Иван Харламов, которому даже посчастливилось вернуться обратно. Однако НКВД уничтожило почти все документы, связанные с его космической одиссеей. И лишь панно на станции «Маяковская», изображающее капсулу, похожую на ту, в которой приземлился Гагарин, осталось немым свидетельством сталинской «спецоперации». На самом деле Дейнека изобразил стратостат (аэростат, поднимающийся на высоту более 11 километров, в стратосферу) «СССР-1», на котором в 1933 году был поставлен рекорд высоты — 19 километров.

Подсолнухи.

В античной символике подсолнух означает преданность художника своему покровителю. Можно предположить, что это своеобразная подпись мастера под своим произведением — посвящение Родине и Сталину.

Парашютист.

Судя по маленькому размеру самолета, из которого выпрыгнул спортсмен (из ближнего моноплана он сделать этого не мог — парашют уже начал раскрываться, а самолет совсем рядом), он выполняет затяжной прыжок и только-только дернул за кольцо. И если другие мозаики в основном прославляют победы советского человека над силами природы, то эта посвящена прославлению победы «нового» человека в борьбе с самим собой (в данном случае — со своим страхом). Его лицо в напряжении. Выполнение затяжных прыжков в СССР считалось высшим пилотажем.

Прыжок в высоту.

Тело прыгуна с шестом застыло в высшей точке своего полета. Оно высоко проносится над планкой, установленной на максимальной отметке. Сразу становится понятно, что это рекорд на пределе возможностей человека. Но совершенствовать свое тело советская молодежь должна была не только ради удовольствия. В 1930-е годы физические тренировки рассматривались как гражданский долг каждого юноши и каждой девушки, носящих комсомольские значки. И это было нужно не только ради готовности к труду и обороне. В СССР была возрождена античная установка, согласно которой здоровый дух (читай советский) пребывает только в здоровом теле.

Физкультурница.

На мозаике изображена знаменитая скульптура Ромуальда Иодко «Девушка с веслом» (1936), растиражированная в тысячах бетонных и гипсовых копий, — символ советской женщины. Скульптура представляет собой любопытный синтез социалистического и античного искусства. В 1920–1930-е годы в СССР главной женской функцией считалось продолжение рода. Отсюда и столь большие бедра и грудь девушки (некоторые культурологи даже трактуют весло как фаллический символ). Все остальное Иодко заимствовал из древнегреческого искусства V–IV веков до н. э.: неопределенность мимики, отсутствие индивидуальных черт на лице, некую «родовую» обобщенность, а также абстрактный взгляд вне времени и пространства, как будто ни на что не обращенный и не отражающий никакого характера или переживания.

Павел Котов

Грузинское застольное многоголосье

Традиция хорового пения возвышает скромную пирушку до шедевра мировой культуры

«Легенды, коллективное знание, историческая память (единство которой и есть моя история), ежедневно разыгрываемые за Столом, когда любое событие превращается в праздник, в пир, несет в себе радость. Мир, в который мы переносимся и в котором — на мгновение — живем, преображенные ритуалом, мистерией и эпосом Стола. Стол — религиозное явление, и в нем есть то, из чего и вырастают религиозные и почти мистические чувства». Каждый, кто бывал в Грузии и, стало быть, становился участником застолья, прекрасно поймет эти слова грузинского философа Мераба Мамардашвили. И не усмотрит в них преувеличения.

Грузинское застолье — не что иное, как способ особой, праздничной организации мироздания. В нем всегда есть радостная экспансия, желание и готовность вобрать в себя всех вокруг и весь окружающий мир — докуда дотянется рука виночерпия. И потому даже маленькая компания в три-четыре человека за столом, на котором бутылка вина, хлеб, сыр и зелень, — это не замкнутое сообщество, довольное своей самодостаточностью, тем, что «хорошо сидим», а нечто открытое всему миру и готовое этот мир в себя вобрать. Ясная и строгая структура грузинского застолья не допускает хаоса пьяного запанибратства, создавая космос торжественного красноречия, взаимного приятия, сердечных пожеланий и многоголосных песен. Путешествовавший в XVII веке по Грузии француз Жан Шарден заметил: «Три европейца за столом шумели бы больше, чем полторы сотни человек, находившихся в этом пиршественном зале». Но организованность и упорядоченность грузинского застолья не возникают сами по себе. Это результат усилий всех собравшихся, и в первую очередь — тамады. Исконно грузинское слово, означающее человека, который принимает на себя руководящую роль в застолье, сегодня проникло и уверенно обосновалось и в других языках, не изменив своего значения.