Журнал «Вокруг Света» №09 за 1973 год

Серый фургон, никаких особых примет, если не считать номерные знаки... Люди, работающие на этом фургоне, были одеты в комбинезоны примерно такого же цвета, как машина, и ничто в их внешности не выдавало их занятия: то ли слесари-ремонтники, то ли работники одной из муниципальных служб.

Мартин Бек не застал хозяйку дома на Тюлегатане, зато тут ему повезло. Два труженика в серых комбинезонах сидели возле своего «фольксвагена» и тянули пиво, не обращая внимания на едкий запах дезинфекции и еще на один аромат, которого никакая химия на свете не может истребить.

Задняя дверца машины была, естественно, открыта, поскольку кузов старались проветривать при каждом удобном случае.

В этом прекрасном городе двое в комбинезонах исполняли специфическую и весьма важную функцию. Их повседневная работа заключалась в том, чтобы переправлять самоубийц и иных малопочтенных покойников из домашней обстановки в другую, более подходящую.

Подобно многим другим, кому приходится исполнять не самые приятные обязанности, водитель фургона и его напарник относились к своей работе с завидным хладнокровием и нисколько не преувеличивали собственной роли в механизме так называемого процветающего общества. О делах службы толковали преимущественно лишь между собой, ибо давно убедились, что большинство слушателей воспринимает эту тему весьма и весьма негативно, особенно когда соберутся веселые собутыльники или подруги жизни пригласят одна другую на чашку кофе.

С сотрудниками полиции они общались каждый день, однако все больше с рядовыми детективами.

Так что внимание комиссара полиции, который к тому же удосужился лично прийти, было для них даже отчасти лестным.

Тот, который побойчее, вытер губы рукой и сказал:

— Ну как же, помню. Бергсгатан — точно?

— Совершенно верно.

— Вот только фамилия мне ничего не говорит. Как вы сказали — Скат?

— Свярд.

— Мимо. Нам ведь фамилии ни к чему.

— Понятно.

— К тому же это было в воскресенье, а по воскресеньям нам особенно жарко приходится.

— Ну а полицейского, которого я назвал, не помните? Кеннет Квастму?

— Мимо. Фамилии для меня звук пустой. А вообще-то фараон там стоял, все наблюдал за нами.

— Это когда вы тело забирали?

— Во-во, когда забирали. Мы еще решили, что этот, видно, матерый.

— В каком смысле?

— Так ведь фараоны бывают двух родов. Одних тошнит, другим хоть бы что. Этот даже нос не зажал.

— Значит, он стоял там все время?

— Ну да, я же говорю. Небось следил, насколько добросовестно мы исполняем свои обязанности...

Его товарищ усмехнулся и хлебнул пива.

— Еще один вопрос, последний.

— Валяйте.

— Когда вы поднимали тело, под ним ничего не лежало?

— А что там могло лежать?

— Пистолет, скажем. Или револьвер... Мне важно знать, не было ли на полу под покойником какого-нибудь оружия?

— Ничегошеньки. И ведь полицейский тут же стоял, глаз не сводил. Он еще остался там, когда мы уложили клиента в цинковый ящик и отчалили. Точно, Арне?

— Как в аптеке.

— Вы абсолютно уверены?

— Сто пятьдесят процентов. Под этим клиентом ничего не лежало, кроме отборной коллекции циномия мортуорум.

— Это еще что такое?

— Трупные черви.

— Значит, уверены.

— Чтоб мне провалиться.

— Спасибо, — сказал Мартин Бек.

И ушел. После его ухода разговор еще некоторое время продолжался.

— Здорово ты его уел, — сказал Арне.

— Чем?

— Да этим греческим названием. А то ведь эти шишки думают, что все остальные только на то и годятся, что тухлых жмуриков возить.

Зазвонил телефон. Арне взял трубку, буркнул что-то и повесил трубку на место.

— Черт бы его побрал, — сказал он. — Опять висельник.

— Что поделаешь, — скорбно вздохнул его коллега. — Се ля ви.

— Не люблю висельников, честное слово. Что ты там опять загнул?

— Да ничего, поехали.

Похоже было, что Мартин Бек изучил весь фактический материал, касающийся странного самоубийства на Бергсгатан. Во всяком случае, он достаточно четко представлял себе, что сделано полицией. Оставалось еще одно важное дело: разыскать заключение баллистической экспертизы, если таковая вообще производилась. О самом Свярде он по-прежнему знал очень мало, хотя и принял меры, чтобы собрать сведения.

Бурные события среды совершенно не коснулись Мартина Бека. Он ничего не слышал о банковских налетах и о невзгодах спецгруппы. Побывав во вторник в квартире Свярда, он сперва отправился в уголовную полицию. Там все были поглощены своими проблемами, всем было некогда. Тогда он прошел в здание ЦПУ. И сразу услышал в кулуарах слух, который сперва показался ему просто смешным. Но поразмыслив, он расстроился.

Кажется, его намерены повысить. Повысить? И куда же его назначат?.. Начальником канцелярии? Заместителем начальника ЦПУ по вопросам быта и гигиены?

Звание комиссара полиции ему присвоили недавно, в 1967 году, и он вовсе не рассчитывал на дальнейшее продвижение по служебной лестнице. Так откуда же этот слух? Должны быть какие-то резоны. Какие?

Мартин Бек мог представить себе два мотива.